Третий Рим
Шрифт:
Оступаясь на мелких камнях и спотыкаясь, «ученые» поспешили от пещеры вслед за удаляющимся проводником, а оттуда, громко и явственно дохнуло, – а-г-а-р-т-а…
– Вы слышали? – оглянувшись назад, с мистическим ужасом прошептал шедший последним Винерт. Ответом ему были полные страха глаза спутников.
На следующее утро, с восходом солнца, оставив в монастыре Чжасчи (тот желал помолиться в уединении) и, захватив с собой мальчика – бандна*, вся группа, ведомая им, отправилась к первому озеру.
Оно, как уже знали путешественники, именовалось Манасаровар, отличалось небесной голубизной воды и с юга окаймлялось заснеженными пиками Гималаев.
– Неземная красота, – оглядев величественную панораму, сказал Винтер, когда в полдень они остановились на берегу, и в руках Краузе застрекотала кинокамера.
После этого все сняли рюкзаки, присели на прогретые солнцем валуны и, закурив, долго любовались водной гладью.
– А теперь нужно получить индульгенцию в рай, – затушив сигарету, первым встал Шеффер и, сняв альпийскую куртку, стал раздеваться.
Его примеру последовали остальные, и спустя несколько минут, в полном молчании, все вошли в воду.
Она оказалась ледяной, но каждый счел своим долгом окунуться.
– Не иначе ледниковая, – выйдя на берег и стуча зубами, обменялись мнениями «посвященные».
– Ши – ши, – с готовностью закивал, наблюдавший за всем этим юный лама.
Затем, чувствуя небывалое умиротворение, они обсушилась у разведенного на берегу костра, не спеша оделись и позавтракали.
– Ну что же, пойдем дальше, – оглядел спутников Шеффер. – Ко второму озеру.
– Там мы умрем и воскреснем, – ухмыльнулся Бегер. – Если, конечно, повезет.
Озера соединялись протокой, и, следуя вдоль нее по мелкой гальке, группа вскоре оказалось у второго, считающегося у тибетцев демоническим и носящим имя Ракшас -Тал.
В отличие от Маносаровара, Ракшас было серповидной формы, с небольшим, островком в центре и несколькими пузырящимися гейзерами на берегу, покрытыми издающий запах серы,
голубой дымкой.
– Где-то под ним сейсмическая активность, – констатировал Геер и принюхался.
– И это озеро намного прозрачнее, – отметил кто-то, и остальные согласились.
Затем состоялся второй этап, и вскоре вся группа, за исключением мальчика, с удовольствием плавала у берега.
Вода была не только кристально чистой, но и теплой, что вызывало приятное расслабление и негу.
– Послушай, Эрнст, – блаженно щурясь, сказал Шеффер. – А ну- ка, запечатли нас для истории.
– Будет сделано шеф, – рассмеялся Краузе и погреб обратно.
Для начала он снял коллег крупным планом, а потом, желая захватить и панораму, отошел на десяток метров в сторону, вскарабкался на базальтовую, нависающую над водой скалу и снова застрекотал аппаратом.
Съемка длилась несколько секунд, а потом, забывшись, оператор сделал пару шагов вперед и с воплем полетел в воду.
– Черт побери, мой «Арифлекс!» – показавшись через минуту на поверхности, и едва не плача, заголосил он. – Там десятки метров отснятой пленки!
Вся группа тут же направилась к берегу, вышла из воды, и, забравшись на скалу, стала вглядываться в место падения.
– Карл, – обратился Шеффер к Винерту, – попытайся ее достать.
Служивший в прошлую войну на подлодке Винерт был отличным ныряльщиком и тут же принялся за дело.
Для начала, определяя глубину, он швырнул вниз небольшой, валявшийся под ногами скальный обломок, а затем попросил принести ему фальшфейер*.
Этот уникальный осветительный прибор, не так давно был изобретен в одной из секретных лабораторий «Аненербе» и весьма успешно применялся в экспедициях.
Через пару минут, приняв из рук Геера тонкий пластмассовый цилиндр, Винерт свинтил с него крышку, дернул за короткий шнур, и, в свете ослепительного фейерверка, ласточкой прыгнул со скалы.
– Как думаешь, Эрнст, он ее достанет? – наблюдая за исчезающим в глубине световым пятном, поинтересовался Бегер.
– Будем надеяться – пожал тот плечами и стал отсчитывать секунды.
Глава 3. Кто ищет, да обрящет
Держа впереди себя фальшфайер, и чувствуя знакомое потрескивание в ушах, Винерт быстро погружался во мрак.
Наконец, в мертвенном пятне света он заметил что-то похожее на дно, и, изменив положение, коснулся его пятками.
– Не менее двадцати метров, – выдало сознание, и ныряльщик внимательно осмотрелся.
В пределах видимости колыхались длинные плети водорослей, меж них изредка проплывали обитатели дна, кверху неслись пузырьки воздуха.
Кинокамеру Винерт обнаружил почти сразу (она лежала на песчаном дне в нескольких метрах справа), после чего, прошагав туда, поднял злосчастный «Арифлекс» и нацепил на шею.
А когда собирался всплывать, заметил на границе света еще что-то.
Оно тускло блеснуло, и Винерт вытянул перед собой руку.
Прямо на него, из лежащего на дне сферического обломка, пялился зрачок иллюминатора.
– Что за черт? – пронеслось в мозгу, и человек сделал еще несколько шагов вперед.
Обломок был не один, рядом мутно виднелись еще несколько, а на песке, у самых его ног, в свете файера искрился крупный, необычного вида кристалл.
В висках у Винерта запульсировала кровь, нагнувшись, он схватил его с третьей попытки, и, испытывая муки удушья, из последних сил рванулся к поверхности.
Когда, отплевываясь и хрипя, ныряльщик появился из воды, все почувствовали неладное и бросились ему на помощь.