Третья девушка
Шрифт:
Глава 7
Миссис Оливер проснулась — и приуныла. Грядущий день не сулил решительно ничего интересного. Рукопись была отправлена, и можно было в полной мере насладиться чувством исполненного долга. Работа завершена окончательно. Теперь следовало расслабиться, искать развлечений, всячески радоваться жизни, пока в ней снова не проснется потребность творить. Она бесцельно бродила по квартире, трогала то одну, то другую вещь, переставляла их с места на место. Заглядывала в ящики бюро, вновь убеждаясь, что надо бы ответить на многие и многие письма.
Она вспомнила свой последний разговор с Эркюлем Пуаро и его настойчивое предупреждение. Чушь! Почему бы ей не подключиться к решению этой загадки. В конце концов, она имеет к этой истории не меньшее отношение, чем Пуаро. А ее именитый друг пусть сидит в кресле, складывает кончики пальцев и запускает на полную мощность серые клеточки своего мозга, пока его тело наслаждается комфортом в четырех стенах. Но ей, Ариадне Оливер, это не подходит. Нет, она непременно возьмется за дело сама. Разузнает побольше про эту таинственную девушку. Где сейчас может быть Норма Рестарик? Чем занимается? И что еще она, Ариадна Оливер, может выяснить про нее?
Миссис Оливер рыскала по квартире, погружаясь во все большее уныние. Что же, в самом деле, предпринять? Она никак не могла прийти к окончательному решению. Отправиться куда-нибудь в поисках информации? В Лонг-Бей-синг? Но Пуаро уже побывал там и конечно же выяснил все, что было можно. Да и под каким предлогом она могла бы проникнуть в дом сэра Родрика Хорсфилда?
Разве что еще разок навестить Бородин-Меншенс? Вдруг там удастся раскопать что-то еще? Для такого визита конечно же нужен убедительный повод, но, с другой стороны, только там есть надежда узнать что-нибудь новое. Который час? Десять утра. А почему бы и нет?..
Повод она состряпала по дороге. Не слишком оригинальный. По правде говоря, миссис Оливер предпочла бы что-нибудь поэкзотичнее, но, после небольших колебаний решила, что, пожалуй, будет благоразумнее не выходить из границ будничности. Она добралась до величественных, хотя и угрюмых корпусов Бородин-Меншенс и медленно обошла двор, внимательно оглядываясь.
Швейцар беседовал с водителем мебельного фургона. Молочник, толкая перед собой тележку с бутылками, остановился перед грузовым лифтом возле миссис Оливер. Он позвякивал бутылками и бодро насвистывал, а миссис Оливер рассеянно смотрела на мебельный фургон.
— Номер семьдесят шестой съезжает, — объяснил молочник, видимо решив, что миссис Оливер интересует, за кем приехал фургон, и, ухватив ящик с бутылками, перенес его в лифт. — Хотя она, так сказать, уже съехала, — добавил он, вновь направляясь к тележке. Похоже, молочник был весельчаком. Он ткнул большим пальцем вверх. — Выбросилась из окна — с седьмого этажа — всего неделю назад. В пять утра. Время какое смешное выбрала.
Миссис Оливер ничего смешного тут не нашла.
— Но почему?
— Почему выбросилась? Никто не знает. Нарушение психического равновесия или что-то такое.
— Она была.., молодой?
— Не-а. Грымза старая. Пятьдесят, не меньше. Двое грузчиков засовывали в фургон комод красного дерева. Он накренился, два ящика вывалились на землю. Лист бумаги спланировал в сторону миссис Оливер, и она поймала его на лету.
— Эй, Чарли, смотри не переломай всего! — назидательно крикнул веселый молочник и скрылся в лифте со своими бутылками.
Грузчики сердито пререкались. Миссис Оливер протянула им листок, но они только отмахнулись.
Миссис Оливер решилась войти в подъезд и через минуту уже стояла перед дверью с номером 67. Изнутри донесся металлический звук, и секунду спустя дверь открыла пожилая женщина со шваброй в руке.
— О! — сказала миссис Оливер, употребив свое излюбленное междометие. — Доброе утро. Я.., э.., кто-нибудь дома?
— Боюсь, что нет, сударыня. Их никого нет. На работу ушли.
— Да, конечно… Дело в том, что я, когда была тут в последний раз, оставила записную книжку. Такая досада… Наверное, где-нибудь в гостиной.
— Ничего такого я вроде бы не подбирала. Или просто не обратила внимания — не знала, что она не хозяйская. Вы не зайдете? — Она гостеприимно распахнула дверь, поставила в угол швабру, которой терла пол на кухне, и проводила миссис Оливер в гостиную.
— А-а! — бодрым голосом протянула миссис Оливер, вознамерившись непременно завязать дружеские отношения. — Вот книга, которую я оставила для мисс Рестарик, для мисс Нормы. Она уже вернулась в Лондон?
— По-моему, она тут сейчас не живет. Кровать как стоит застеленная, так и стоит. Может, еще гостит у своих в деревне. Она в ту пятницу к ним собиралась.
— Наверное, так оно и есть, — согласилась миссис Оливер. — А эта книга, знаете ли, один из моих детективов.
Это сообщение не вызвало у уборщицы ни малейшего интереса.
— Я сидела вот тут, — продолжала миссис Оливер, похлопывая по спинке кресла. — То есть так мне кажется. А потом подошла к окну, а потом, если не ошибаюсь, села на диван.
Она просунула ладонь между сиденьем и спинкой. Уборщица любезно принялась шарить между диванными подушками.
— Вы представить себе не можете, какой это ужас — потерять записную книжку, — жалобно произнесла миссис Оливер. — Там ведь записано, с кем мне нужно встретиться, когда и где. Я точно помню, что сегодня у меня ленч — с кем-то очень важным. А вот с кем и где, понятия не имею. Или завтра? Но в таком случае сегодня — с кем-то совсем не важным. О Боже!
— Да, сударыня, такая незадача, — с сочувствием сказала уборщица, — не повезло.
— А квартиры тут очень симпатичные, — заметила миссис Оливер, осматриваясь.
— Больно высоко.
— Зато вид прекрасный, верно?
— Так-то так, но если окна на восток выходят, зимой ветром их насквозь продувает. Рамы-то металлические. Некоторые вторые рамы вставляют. Нет уж, зимой в такой квартире я бы жить не хотела! Ничего лучше первого этажа нет. Особенно когда у тебя дети. Куда удобнее. Коляски там и прочее. Нет, я всегда за первый этаж. А если пожар? Опять оно сподручней.