Третья раса

Табашников Юрий Васильевич

– Взлетаем, – приказал своему помощнику и сначала почувствовал, а потом увидел сквозь прозрачный пластик кабины, как машина начала вертикально подниматься в воздух. На высоте метров пятидесяти я завис над лётным полем.

Невольно огляделся. Более двух десятков стреловидных серебристых истребителей тоже оторвались от земли и теперь мощной фалангой выстроились в единую линию, уже в воздухе. А вот человека три или четыре ещё не смогли справиться с управлением, я видел, как они пытались разобраться, что к чему внутри кабин.

Именно в самый неподходящий момент во время

взлёта, как это часто бывает, нас захватили врасплох. Звено из пяти дисковидных аппаратов стремительно вынырнуло из кустистого облака и рухнуло вниз, на нас. Я успел увидеть, как огненный вихрь прошёлся по земле, как вспыхнули оставшиеся на поле истребители, вмиг превратившись в результате взрывов в огромные костры, и отвернул машину в сторону. Выполнил маневр вовремя – ближайший истребитель исчез во вспышке и во все стороны, пролетев совсем близко от кабины, разлетелись обломки от боевой машины.

Машинально вдавил пальцем кнопку старта настолько глубоко, что утопил полностью в ровной поверхности. На огромной скорости, такой, что меня прижало к креслу, быстро вышел из зоны обстрела. Мир за прозрачным колпаком кабины завертелся, закружился. А-30, как очень умная машина, оценила угрозу и выполнила сама и без приказа сложнейшие маневры.

– Жив? – участливо спросил меня приятным женским голосом Мозг, компьютер истребителя.

– Пока ещё, – прохрипел я, испытав на себе чудовищную перегрузку.

Услышав знакомый голос, откликнулись мои валеты. Их голоса зазвучали в наушниках гермошлема:

– Джета на связи.

– Омега на связи.

Я насчитал восемнадцать пилотов. Ррорхам удалось совершенно бескровно для себя значительно прополоть наши ряды ещё до момента схватки. Что ж, неплохо начали…

– Наша цель – защищать транспортник.

– Понял, – первым отозвался Джета. И в тот же момент всё завертелось в безумной карусели в воздухе и эфире. Мои истребители пытались зайти на удобные позиции, ррорхи со своей стороны охотно ввязались в мясорубку. Их аппараты словно наплевали на законы физики и аэродинамики. Сверкающие, созданные из неизвестного металла диски могли на невообразимой скорости вдруг прыгнуть вверх или вниз или же внезапно резко остановиться. Любого пилота, даже рождённого на планете со сверх тяготением от похожих кульбитов размазало бы в кровавую кашу внутри кабины. Но ррорхи чувствовали себя прекрасно, продолжая бой. Было лишь одно здравое объяснение – пилоты противников находились внутри защитных силовых полей. Они явно превосходили нас технически, нам же оставалось противопоставить им только своё мастерство.

Через минуту после начала боя противники сбили первого из валетов. Самолёт выпал из общей кутерьмы и, горя и разваливаясь в воздухе, упал вниз.

– Противник по курсу, – доложил Мозг, увидев цель при помощи сенсоров и радаров. Автоматически я выпустил ракеты, а сам всеми пальцами нажал на гашетку пушек и пулемётов, расположенную в ручке управления. Наверное, мне удалось застать ррорхов во время какого-то маневра, при исполнении которого они были уязвимы. Я увидел впереди вспышку и едва успел увернуться от обломков диска.

– Ого-го! Один есть! – услышал чей-то радостный и возбуждённый крик.

– Не могу пробить защиту, – зарычал следом Омега, – долблю его сзади, а ему на всё наплевать!

– Тридцать второй, на хвосте!

– Прикрой меня!

– Аааа…

Один, а следом ещё один А-30 огненными кометами устремились к земле. А затем я увидел, как каплевидный истребитель, с вывернутыми вперёд крыльями завернул «бочку» и, используя немалое ускорение, свалился сверху на корпус инопланетного аппарата. В огненной вспышке исчезли оба.

– Пилот, опасность слева, – предупредил Мозг, и я отвернул, соответственно, вправо, едва избежав попадания.

Затем всё смешалось окончательно. Я помню, как уклонялся и снова и снова стрелял. Заходил сверху. Падал вниз. За несколько минут, которые неимоверно растянулись для меня, мы переместились в стратосферу. Здесь, в один момент вдруг заметил, что врагов больше не осталось. Ко мне пристроился ещё один истребитель. Нас осталось всего двое.

– Мы победили, Икс, – радостно доложился, судя по голосу, Альфа.

– Похоже на то, – согласился я и попытался найти по показаниям приборов транспортник. Бете всё-таки удалось взлететь и оторваться на довольно приличное расстояние.

– Противник прямо по курсу, – приятным голосом сообщил Мозг. – Слишком много, пилот.

Мне показалось, что я услышал в голосе машины сочувствие. Взглянув на экран радара, увидел приближающиеся светящиеся точки. Ох, как их было много! Десятки, а то и сотни.

Неожиданно здесь, на границе космоса я вдруг вспомнил Анну. Сверху меня сдавливала темнота бескрайней космической Пустоши, с многочисленными холодными звёздами. А под нами светилась Земля. Огромная полусфера, на которой я отчётливо увидел материки и океаны. Мы находились где-то над Африкой.

Внезапно образ Анны принялся меняться. Изменились глаза, вытянулся нос. Волосы и глаза стали совсем иными. Вскоре совсем другой человек полностью поработил воображение.

– Мария, – прошептал я.

– Не понял, Икс, – тут же отозвался Альфа.

– Красивая. Посмотри вниз, какая она красивая, наша планета.

– Очень…

– Мы не проиграли, валет. Банзай! – громко произнёс я спокойным голосом и направил истребитель навстречу ррорхам. Мой ведомый безропотно последовал за мной.

Что ж, всё правильно, гражданские должны спастись.

***

Задыхаясь от быстрого бега, я поднялась, стуча коваными подошвами ботинок по металлической поверхности подъёмного трапа, и оказалась внутри полутёмного транспортного отсека. На проверку он оказался огромным, впрочем, дальнейшую возможность двигаться вперёд преградила толпа разношёрстно одетых пассажиров спасательного ковчега. Совершенно сбитые с толку и растерянные, они плотно собрались у самого входа, поближе к свету, мешая пройти дальше. Мне запомнились их лица. Наверное, надолго. Заметив форму некоторые смотрели с надеждой, другие с испугом не могли оторваться от того Армагеддона, что разворачивался за нашими спинами на взлётной площадке.