Третья сила
Шрифт:
Наша цивилизация стала возрождаться из пепла. Мы ещё на коленях, но мы можем подняться, чтобы хотя бы умереть стоя!»
Андрю Виндзор перечитал черновик своей статьи для интернета и выругался:
– Чёрт! Ахинея какая-то! Я чуть ли не пою дифирамбы этим инопланетным сволочам! Не пойдёт.
Выделив файл с текстом, он нажал кнопку удаления. На экране появилось знакомое предупреждение: «Вы уверены, что хотите стереть файл?» Андрю на секунду задумался, а потом, сам не зная зачем, нажал «Нет» и сохранил документ в папке «Черновики». Спустившись в гостиную, Андрю увидел своего сына. Тот лежал на диване
– Тебе налить?
– Нет, спасибо, папа. Могу я узнать у тебя кое-что?
– Конечно!
– Что ты думаешь о Весте?
– О Весте?
– Ну да, о Новой Земле.
– А почему ты называешь её Веста?
– Не знаю. Так, в голову пришло. Ведь Веста это какая-то греческая богиня?
– Не совсем богиня – покровительница домашнего очага. Ты знаешь, твоё название мне нравится. Веста… Вестяне. Неплохо звучит! Так что ты хотел спросить?
– Понимаешь, я не знаю, как это выразить… Ты думаешь, я предатель?
– Почему вдруг?
– У меня такое чувство, будто я предаю что-то или кого-то. Наверно, это грех думать о другой планете, живя на своей?
– А что, она тебе нравится?
– А кому она может не нравиться? Что ты об этом думаешь? – Сын помахал свёрнутым рулончиком.
– Что это?
– Ты что, ещё не заходил в красный куб?
– Нет.
– Слушай, па, ну ты даёшь… А ещё историк! Все уже там побывали по многу раз. Это оттуда. Смотри.
Адриан развернул свиток перед отцом, и его глазам предстала живая панорама удивительной планеты. Андрю всматривался в картину и не мог оторваться.
– А если вот тут нажать, то последние новости передают, – вставил Адриан и ткнул пальцем в какой-то едва заметный выступ справа. Из свитка раздался мелодичный голос: «Здравствуй, землянин! Мы постоянно следим за условиями жизни на вашей планете и просим людей, населяющих прибрежные районы Японии, особенно города Осака и Йокогама, переехать в ближайший месяц в другие города. Мы ожидаем увеличение уровня вод и затопление ряда участков этой местности. Это касается и других территорий земного шара, где уровень суши ниже уровня моря. Как мы уже сообщали, согласно расписанию, переселение начнётся в ближайший месяц. В первую очередь это актуально для районов, особо опасных для дальнейшего проживания. Добро пожаловать в будущее! Как вы уже знаете…»
Отец резко поднялся с дивана.
– Хватит! Чёрт, не знал, что это так серьёзно! Мне всё казалось, что ещё есть время. Надо позвонить знакомым. – И он направился к лестнице.
– Пап, ты не ответил на мой вопрос…
– Вопрос? Ах да… Ты знаешь, сын, я не думаю, что это можно назвать предательством. Люди всегда переезжали с места на место, занимая новые земли и материки. При этом у них всегда было ощущение потери, отрыва от чего-то родного, привычного. Но в этом и есть человек. Он будет мучиться, страдать, но идти вперёд. Так мы устроены. Ведь ты сам назвал её Новой Землёй. Она и будет новой… Только вот один вопрос остаётся нерешённым, а ответ на него необходим…
– Какой вопрос, отец?
– Можно ли доверять инопланетянам?
Андрю поднялся к себе в кабинет и снова сел за компьютер. Секунду поколебавшись, он открыл папку «Черновики», нашёл сохранённый файл и продолжил: «Что же ожидать человечеству на Весте, как назвал новую планету мой сын…»
Напряжённую тишину прервала механическая кукушка. Откуковав положенное, фигурка скрылась в глубине часов, и дверка с шумом захлопнулась. «Уже восемь», – отметил про себя Володя, стараясь прожевать жилистый кусок отбивной. Таня сидела рядом потупив взор. После того как они выпалили вслух о своём желании, все молчали уже несколько минут.
– Отцовские. Таниного деда ещё часики, – заметив взгляд Володи, проговорил наконец Николай Алексеевич, полный, обрюзгший от долгой болезни мужчина. Его бледно-голубые, словно выцветшие с годами глаза из-под пышных, кустистых бровей внимательно рассматривали Волкова. Он жил у них уже почти полгода и вёл себя безукоризненно. Но одно дело гость, а другое… «А мать-то как волнуется, будто самой замуж… Что ж, парень вроде неплохой. Рано или поздно это должно было случиться…» Он взглянул на дочь. Та нервно заплетала в косичку бахрому скатерти, но щёки заливал румянец, как всегда бывало, когда она волновалась. Боже мой, Танька уже совсем взрослая! И когда это она успела?
Татьяна оторвала глаза от узора на скатерти и посмотрела на отца решительно и дерзко. «Вся в меня, егоза!» – довольно подумал Николай и продолжил:
– Так, значит, надумали? Мы с матерью, в принципе, не против, но… в такое время?
– А что, разве бывает другое?
– Помолчи, помолчи пока, – охолонила дочь Антонина Ивановна.
Тревожное будущее, полное неясных опасностей, смущало её. С одной стороны, лучшего жениха нынче было не сыскать, и в то же время ей казалось, что рано ещё дочери о муже думать. Особенно сейчас. Ведь вроде совсем недавно она, молодая Тоня, лежала опустошённая, с опавшим вдруг животом на столе в роддоме с одной только мыслью: «Неужели это всё?..» Отчаянный крик красного тельца, трепещущего в крепких руках акушерки, утверждал своё право на жизнь, и тёплая волна восторга и щемящей радости охватывала женщину… Да, это было всего двадцать лет назад… Татьяне бы учиться… Да где теперь поучишься! Всё как-то слишком быстро перевернулось в этом мире… Стараясь не думать об этом, мать спросила:
– А где вы собираетесь жить?
– До отъезда – у вас, – вновь вступила в разговор Таня. Володя, почувствовав, что слишком долго молчит, схватился за стакан и сделал большой глоток. Кусок непрожёванного мяса провалился куда следует, но от большого усилия перехватило горло.
– Спасибо, очень вкусно, – вдруг услышал он свой внезапно охрипший голос, испугался, закашлялся и покраснел. Как ни странно, этот кашель разрядил обстановку. Николай Алексеевич стал хлопать Волкова по спине, мать вскочила из-за стола и побежала на кухню за водой. Таня, подхватив Володю за руку, вытащила его на улицу.
– Ух! – проговорила она с облегчением. Волков пришёл в себя и смущённо посмотрел ей в глаза.
– Прости, пожалуйста. Так получилось…
– Да ладно! Главное мы это сделали. Ведь ты меня любишь? По-настоящему любишь?
– Конечно, конечно люблю! Ты ещё спрашиваешь! Счастье моё загорелое!
Владимир обнял её и прижал к себе. Он знал её всего полгода, а казалось, всю жизнь. Таня, Танюшка! Как ему повезло с ней. В этой маленькой смуглой девчонке было столько энергии, столько желания жить, что даже нашествие инопланетян не страшило его больше. Каким-то шестым чувством он знал, что такое счастье не может кончиться плохо. «Всё будет хорошо, всё обязательно будет хорошо!» – твердил себе Володя, стараясь не думать о будущем, которое неотвратимо наступало и напоминало о себе в сводках погоды, которые с недавнего времени вновь стали передаваться по интернету, в ставших уже привычными красных кубиках, в нервозной сутолоке прохожих, избегающих прямого взгляда. Волков вновь посмотрел на прижавшуюся к нему Татьяну. «Милый мой птенчик, я всё сделаю, чтобы ты была счастливой!» – подумал про себя он, а вслух сказал: