Третья сила
Шрифт:
— Вы искали книгу столько месяцев и не нашли даже подтверждения ее существования? Ваши лучшие люди — дилетанты. Я видела материалы дела Мессера. Тот обряд, за который он попал под суд, — вот прямое свидетельство существования книги.
Ионея говорила спокойно, но в этом спокойствии таилась буря, готовая вырваться наружу.
— Простите, госпожа, мои люди не так тонко изучили магию, бывшую под запретом, как вы.
— И потому что ваши люди некомпетентны, вы скармливаете мне эту ерунду? — Женщина яростно
Деранс съежился. Дрожь исчезла, как не бывало. Пришло холодное четкое понимание, что он стоит на самом краю пропасти, едва удерживая равновесие. И если ветер дунет и качнет его не в ту сторону, все кончится печально. Полетит капитан. С громким треском полетит. И тут уже не до трясучки.
— Простите, госпожа, — осторожно начал он, — но отрицательный результат — тоже результат. По крайней мере мы исключили массу вариантов.
— Дорогой мой капитан, — холодно произнесла Ионея. — Мне не интересны исключенные варианты. Мне нужен один исключительный результат. Что вы намерены делать?
Капитан потер ладони. Руки были влажными и липкими от страха, но гроза, кажется, проходила мимо.
— Если никаких следов книги не осталось, а она, как уверена госпожа, была, значит, остается только отправить людей на острова, найти Пантора или Мессера и вытряхнуть из них подробности. Уж владелец книги знает о ней всяко больше, чем сторонние свидетели.
— Прекрасно, — кивнула Ионея. — Надеюсь, в вашем ведомстве умеют «вытряхивать подробности».
— Можете не сомневаться, — изящно склонил голову Деранс.
— Прекрасно, — повторила высокая гостья. — В таком случае вы лично отправитесь на острова и если не найдете книгу, то вытряхнете все самые мельчайшие подробности о ней и ее местонахождении.
Женщина встала. Деранс угодливо подскочил следом.
— Не провожайте меня, капитан. Лучше займитесь сборами. У вас не много времени.
Деранс поклонился. Ионея вышла. Тихо хлопнула дверь, и Жорж остался в кабинете один. Лишь висел на стене портрет новой главы ОТК и витал легкий пряный запах ее духов.
Капитан посмотрел на портрет и кисло улыбнулся. Ехать на острова не хотелось, но лучше отправиться туда в командировку, чем быть сосланным. А последний вариант весьма прост в исполнении. Уж это Деранс знал очень хорошо в силу своей работы.
— Как будет угодно, госпожа, — тихо произнес капитан и поклонился портрету.
7
Орландо оказался прав: городскую охрану интересовало лишь то, что происходит в городе. Или беглецам просто повезло. Так или иначе, их никто не преследовал.
Путешествие через лес вглубь острова можно было назвать даже скучным. А чего интересного? Днем они шли по лесной дороге. Иногда
На четвертый день вышли к одинокой сторожке. Хозяин крохотного домика на опушке леса — старый маг со странным именем Тюссон, — увидев гостей, даже обрадовался.
— У меня никто не бывает, — жаловался он, собирая на стол, суетясь с горшками и кувшинами. — Уже много месяцев. Я ведь здесь, почитай, лет сорок живу. Прежде все время заходили. Всякие. Чаще чем-нибудь поживиться, реже просто мимо шли.
— А сейчас? — вежливо спросил Пантор, хотя ответ был ясен заранее.
Тюссон поставил перед молодым магом миску с бобовой похлебкой. Сел напротив.
— Приятного аппетита. А сейчас никого. Даже разбойников не стало. Со стороны берега они давно перевелись. Власти постарались. А теперь и на всем острове их тоже не стало. Как появился Витано, так пропали разбойники. Говорят, правитель города с ними безжалостен.
Орландо демонстративно отвернулся к окну. Про местных разбойников и он, и Пантор были наслышаны. Большую часть тех, кто грабил на дорогах, составляли как раз мертвяки.
— А я слышал, что правитель Витано благоволит неживым.
Старый маг посмотрел на Орландо, перевел взгляд на Пантора.
— Упырям-то? Благоволит. Так вы не путайте мертвяков с бандитами. Если большая часть бандитов неживые, это вовсе не значит, что каждый мертвяк — бандит.
— Редко встретишь человека, который это понимает, — подал голос Орландо.
— Я многое понимаю, заблудшая ты душа. Уж вас-то, горемык, точно.
— Чтобы понять мертвого, надо умереть, — нахмурился громила.
— Ты преувеличиваешь, — покачал головой Тюссон. — Ты не глуп, но зациклился на своей беде. Вместо того чтобы пережить и отпустить ее, ты смотришь сквозь нее на мир.
Молодой маг хлебал из миски и помалкивал. Старик легко говорил о том, о чем сам Пантор много думал и никак не мог уложить мысль в слова.
— Все это ерунда, — пробухтел Орландо. — Нет никакой беды. Есть черта. До нее ты живой, за ней ты мертвый. Потом еще одна черта. До нее ты мертвый, за ней…
Он сбился. Старик смотрел на мертвяка с прищуром.
— Что за ней? Ты снова живой?
Орландо вздрогнул, словно его неожиданно ударили по лицу. Хотя пощечина не вызвала бы у мертвяка такой реакции.
— Нет, — заговорил он зло и быстро. — Не живой. Сердце не бьется. Тело медленно гниет. Я ничего не чувствую.
— Сейчас ты чувствуешь обиду, — заметил старый маг.
— Я не чувствую, как дует ветер. Не чувствую солнечного тепла. Не чувствую капель дождя на коже. Мне недоступен вкус еды. Я даже не чувствую запаха этой похлебки.