Третья сила
Шрифт:
Лорд молча принял чашку.
— Вы так и станете молчать, Бруно? Ведь не для того же вы стояли под дверью и ждали меня с самого утра, чтобы помолчать с упаднической миной.
— Не для этого, госпожа, — кивнул старик. — Есть новости. Не знаю, с каких начать.
— Начните с плохих, — предложила Ионея.
— А хороших и нету, — желчно отозвался старик.
Все же старый лорд обижен. Сдерживается, но обида гложет. И несогласие прямо-таки выпирает.
— Если все так плохо, чего вы терзаетесь? Начните уже с чего-нибудь.
— Хорошо. — Бруно отставил чашку. — Я не стану показывать
Рука старика скрылась где-то в складках одежды, появилась вновь с газетой.
— Поглядите. Первая полоса. За авторством Санчеса О'Гиры.
Ионея приняла сложенную газету, глаза побежали по строчкам. Старик хитрец. Обещал не подпихивать прессу, но что посчитал нужным — все же ненавязчиво подсунул.
Взгляд споткнулся, зацепился за слово, другое. Ионея побледнела.
— Что он себе позволяет, этот борзописец?
— Свободная пресса, — пожал плечами Бруно. — Это только начало. Может быть значительно хуже.
— Хоть цензуру вводи, — пробормотала Ионея. — Ладно, пусть пишут что хотят. Собака лает — ветер носит. Журналисты — это ерунда.
— Журналисты — возможно. С магами сложнее. Лорды поддерживали вас, пока вы обещали им определенные свободы. Они поддерживали вас, когда вы эти свободы им дали. Теперь…
— Теперь они тоже имеют определенную свободу, — оборвала Ионея. Эта тема начинала злить.
— Да, — согласился старик мрачно. — Но вы снова закручиваете гайки. Пока немного. А что будет потом? Кое-кто уже задумывается об этом. Начинается нездоровое шевеление. Вы не думали, что будет, если лорды начнут дружить против вас? А они начнут.
— Это всего лишь маги. А что простые смертные?
Бруно покачал в руке чашку с остатками отвара.
— Большинство приняло указ благосклонно, — признал он.
— Видите, дорогой мой, мой народ меня поддерживает. А маги — это всего лишь маги.
— Смею напомнить, что своим текущим положением вы обязаны не уличной толпе, которую вы называете народом, а тем самым магам.
Ионея посмотрела на старика. Нет, пока в нем горит обида, толку от лорда не будет. Правительница резко поднялась. Старик вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав отвар.
— Идемте, лорд, — сказала она решительно.
Всю дорогу от кабинета до личных апартаментов Бруно озирался по сторонам, будто ждал подвоха. Еще бы, в этом уголке здания не бывало никого, кроме старших чинов личной охраны и специально отобранных горничных, занимающихся уборкой.
Ионея остановилась посреди коридора, толкнула дверь.
— Проходите.
Бруно сунулся было внутрь, отшатнулся, словно его заставили сделать что-то непристойное.
— Госпожа, это спальня, я…
— Проходите, — жестко потребовала правительница.
Смешно потупившись и смутившись, старик нырнул внутрь. Остановился на краю комнаты, глядя на мохнатый ковер на полу.
Ионея прошла мимо, села в кресло возле журнального столика. Кивнула старику на второе.
Бруно, воровато оглядываясь, подошел ближе, сел. Комната была обставлена дорого, но довольно аскетично. Никакой вычурности, никакой излишней роскоши, которой обычно окружают себя люди с дурным вкусом, нечаянно дорвавшиеся до власти.
Правительница взяла со столика древнюю статуэтку, протянула магу.
— Взгляните.
Лорд принял старинную фигурку. Идол смотрел без тени эмоции. Улыбки, которая мерещилась на нем сразу после пробуждения, не было и в помине.
— Знаете, что это?
— Не знал, что вы почитаете древних богов, госпожа, — тихо проговорил лорд.
Ионея протянула руку ладонью вверх, требуя назад вещицу. Взяла идола, поставила на столик.
— Древние боги, дорогой мой, здесь совершенно ни при чем. Я пригласила вас сюда и показала эту безделицу только потому, что в вашем лице мне нужен союзник, а не обиженный ребенок с седой бородой. Когда я обосновалась в этом здании, ко мне пришел человек и подарил эту фигурку. Он подарил ее мне отнюдь не для того, чтобы я молилась. Вы знаете, кто такие сноходцы?
— Этим искусством владели древние, госпожа, — осторожно проговорил Бруно. — Первомаги. Но я не понимаю, при чем здесь…
— При том, что этот человек подарил мне эту дрянь, чтобы при помощи статуэтки приходить ко мне во сне.
Лорд впервые оторвал взгляд от пола и посмотрел на Ионею открыто. По глазам было видно, что старик сомневается. Не то правительница спятила, не то врет, не то…
— Этого не может быть, — хрипло произнес он.
— Он приходит ко мне во сне когда ему вздумается, Бруно. Он не показывает лица, но говорит от имени первомагов. И он может то, чего не может никто из самых могучих магов, живущих в ОТК или на Диком Севере.
Старик сидел ошарашенный и подавленный. На лице его отражался целый букет чувств.
— Но это… это…
— Это факт, — спокойно сказала Ионея. — Видите ли, Бруно, ко мне приходят первомаги, говорят, что они посадили меня в это кресло, и требуют от меня что-то по той причине, что своим положением я обязана им. Ко мне приходят веролльские лорды, говорят, что они привели меня в здание Консорциума, дали мне власть, и на основании этого требуют от меня что-то. Я не знаю, кто придет ко мне завтра и что еще потребует. Я скажу вам так: даже если все это правда, своим текущим положением я обязана в первую очередь себе. И мне небезразлично, что будет с ОТК. Первомаги предрекают Территориям Консорциума скорую смерть. Лорды озабочены только собой. Журналисты… эти выжмут скандал из любой темы. А мне не наплевать на Объединенные Территории. Именно поэтому я здесь, и именно поэтому я не стану подстраиваться ни под магов, ни под первомагов, ни под кого бы то ни было еще. И говорю я вам все это только потому, что именно в вашем лице, лорд, я видела союзника.
Старик ссутулился, сидел задумчивый, скрестив руки на груди. Хмурился.
«Подцепила», — подумала правительница. Лорд попался на крючок, начал думать. Это хорошо. И она заговорила снова. Ничего не скрывая и не щадя старика. Сейчас не было места для уважения к сединам, сейчас наступило время для правды. В конце концов, не может же она одна решить все проблемы Консорциума. Нужны люди, на которых можно положиться.
Лорд слушал, не перебивал, не спрашивал. Брови мага сошлись на переносице, взгляд блуждал где-то не здесь.