Третья сила

Костин Михаил

Орландо наблюдал за ним с интересом. Наконец подошел, помог разжечь. Сел в сторонке. Прислушался.

— Нехорошее место мы для стоянки выбрали, — сообщил, хмурясь.

— Опять птицы не поют?

— Дело не в птицах. Просто чую, что-то не так.

И Орландо снова стал вслушиваться в темноту.

Пантор отвернулся от игривых языков пламени разгорающегося костра. Смотрел в темноту. От освещенного пятна поляны в стороны убегали причудливые тени, двигались, будто живые. И понять, тени это или там, среди деревьев, кто-то крадется

к ним, было уже невозможно. Гулко ухнуло. Хрустнуло где-то вдалеке. Словно пролетела мимо большая ночная птица. Орландо хмурился все сильнее. Наконец сказал быстро и очень тихо:

— Туши костер.

— Зачем? — не понял Пантор.

Чуть в стороне хрустнуло. Громко. Уже совсем близко. И смутно знакомый голос повторил эхом:

— Вот и я думаю: зачем?

Орландо резко вскочил с места. Пантор поднялся следом. Вгляделся в темноту, но ничего не увидел, кроме шевелящихся теней от костра.

— Я же говорил: еще увидимся, живчик, — голос прозвучал насмешливо.

Одна из теней отделилась от кромки леса и выступила в круг света. Пантор дернулся, невольно оглядываясь в поисках хоть какого-то оружия. Ничего. Только пара не сожженных еще крупных веток в куче хвороста и одна такая наполовину прогоревшая ветка в костре.

Сухощавый мертвяк, тот самый, которого несколькими днями раньше спугнула Нана, шагнул ближе к костру. Следом за ним на свет стали выходить другие. Только теперь их было не трое, а значительно больше.

— И ты, брат, — обратился сухощавый к Орландо, — зря в прошлый раз был таким невежливым. Теперь мы с тобой иначе говорить будем.

— Чо, уже не боишься? — спросил громила.

— Не очень, — ухмыльнулся сухощавый. — Нас немного больше, чем вас. Раз в десять. И мы достаточно далеко ушли, чтобы никакая шавка из кустов не выскочила.

— У тебя будут проблемы с властями, — пообещал Пантор.

— Не будут, живчик. Тебя больше никто не увидит. И для Витано ты просто пропадешь без вести.

Сухощавый ухмылялся нагло и безнаказанно. Пантор косил на костер, где тлела увесистая головешка.

— А с тобой, брат, — повернулся мертвяк к Орландо, — я подумаю, что сделать. Будешь вести себя тихо, может, еще побегаешь.

Орландо с хрустом расправил плечи и стиснул кулаки. Вид у громилы был угрожающим, но главаря шайки это, кажется, не пугало. Он махнул рукой, и мертвяки, что тенями стояли за его спиной, двинулись вперед.

Медлить дальше было нельзя. Пантор кинулся к костру, выхватил увесистую палку с тлеющей головней на конце и выставил перед собой.

Сухощавый расхохотался.

— И что ты мне этим сделаешь? Перевертышей головешками пугай, живчик.

Он говорил так нагло и уверенно, что Пантор не сдержался. Ударил резко, с размаху. Палка со свистом рассекла воздух, головня прочертила тлеющую линию и врезалась в мертвое лицо главаря. Шкрябнула по левой щеке, с шипением соскользнула в глаз. Запахло паленым.

Сухощавый переменился в лице. Перехватил палку за тлеющий

конец и потянул на себя. Пантор с удивлением понял, что мертвяк, несмотря на сухость и не самые крупные габариты, зверски силен. Хрустнуло.

Маг отшатнулся. В груди завозилось отчаяние. В руке остался торчать острым концом обломок палки. Второй, тлеющий, мертвяк небрежно откинул в сторону. На лице с выжженным глазом не было боли, только злость.

— Все? — холодно поинтересовался главарь шайки. — Я давно уже сдох, живчик. Знаешь, что это такое? Меня угольком не напугаешь.

Пантор почувствовал, как горят ладони. Покалывает кончики пальцев, как когда-то давно, на Большой Земле в уездном городишке со странным названием Утанава.

— Я ожога не чувствую, — продолжил сухощавый мертвяк, медленно наступая. И его сподручные, повинуясь безмолвному приказу, двинулись за ним. — А вот за то, что ты мне лицо испортил…

Закончить он не успел. Дальше все произошло одновременно. Ладони жгло, пальцы кололо нестерпимо. Пантор отступил на шаг, скорее рефлекторно поднял руки. За плечом взревел Орландо, бросаясь вперед. Навстречу кинулись мертвяки. А Пантор уже говорил, выкрикивая что-то странное, не имеющее, кажется, смысла, играя тональностью.

— Стоять! — рявкнул сухощавый, первым сообразив, видимо, что происходит.

Оклик этот сработал, но совсем не так, как ожидал главарь мертвяков. Нападавшие не остановились. Зато Орландо замер, отшатнулся.

Пантор замолчал, оборвав крик на высокой ноте. Воздух взорвался с громким треском. Ослепительно вспыхнуло, и в стороны от костра с чудовищной скоростью разнеслась на десятки шагов стена пламени. Пахнуло жаром. Пантор отскочил назад к ошалевшему Орландо. За стеной началась суматоха. Кто-то метался из стороны в сторону, слышались растерянные и злые вопли.

— Бежим, — выдохнул маг и бросился в темноту леса.

Прочь из круга света, подальше от поляны.

Он бежал, не разбирая дороги. Ветки хлестали по лицу и рукам, но Пантор не чувствовал боли. Только страх, что мертвяки опомнятся, догонят и тогда будет плохо. Потому что этого фейерверка сухощавый главарь уже не простит ни ему, ни Орландо.

Громила-мертвяк бежал рядом. В отличие от мага, он, кажется, соблюдал направление. Тем лучше, проще будет сориентироваться потом.

«Если это „потом“ будет», — одернул себя Пантор.

Сколько они так бежали, он не знал.

Сперва скрылось за деревьями свечение. Костер там горел, созданная им стена или уже разгорался лесной пожар? Так или иначе, всполохи растворились в ночной темноте. Там же потонули крики и шум неудавшегося преследования.

Пантор не останавливался. Бежал, пока хватало сил. Бежал, несмотря на сорванное дыхание. Хрипел, спотыкался, но бежал. Потом силы кончились, и маг упал на колени. В груди клокотало и булькало. Воздух вырывался с хрипами. Во рту стоял неприятный привкус крови. Рядом остановился Орландо.