Третья жертва
Шрифт:
Резкий, взрывной Шеп. Неугомонная, переменчивая, как апрельская погода, Рейни. Люк своим постоянным присутствием и спокойной улыбкой удерживал их крохотный отдел в равновесии.
Никогда прежде Рейни не видела его растрепанным. До сегодняшнего дня.
Ведя Дэнни к боковому, восточному выходу – в противоположной от места преступления стороне, – Рейни наткнулась на Люка у самой двери. Лысина у него блестела от пота, форменная рубашка промокла насквозь. Последние пятьдесят минут он изо всех сил старался удержать возбужденных, близких к панике родителей, не дать им ворваться в здание,
– Ты в порядке? – сразу же спросил он Рейни.
– Вполне.
Люк стрельнул глазами в Дэнни, и его крепкие плечи, как показалось, поникли. Рейни догадывалась, о чем он мог подумать. Как они играли с пятилетним мальчуганом в их занимавшем одну комнату участке, пока шериф занимался делами. В полицейских и воров. Тук-тук-тук. Или в ковбоев и индейцев. Бац-бац-бац.
Знаешь, почему в больших городах так много проблем? Потому что у них там ничего подобного и быть не может. Им нельзя приводить детей в офис. Никто друг другу не помогает. Не удивительно, что у нас в Бейкерсвиле мало работы. Мы слишком заботимся о своих, чтобы еще и на дурости время оставалось.
– Давай займемся делом, – мягко сказала Рейни.
Люк вздохнул, кивнул и расправил плечи – готов.
Он встал справа от поникшего, съежившегося Дэнни и взял его под руку. Рейни встала слева и сделала то же самое. Раз, два, три! Они подхватили мальчика под локти и побежали к патрульной машине.
В школе было относительно тихо; здесь же, во дворе, на Рейни обрушилась волна звуков и ощущений. Ей как будто врезали под дых. Кричали репортеры, заметившие полицейских, выводящих из школы кого-то с накрытой головой. Кричали санитары, загружавшие в машину очередного раненого ученика. И дети, дети плакали в объятиях родителей. А одна мать отчаянно рыдала, упав на колени посредине двора.
Рейни и Люк не смотрели по сторонам – только вперед, и другие полицейские уже бросились им на помощь.
– Живей, живей, живей! – кричал кто-то, а Рейни подумала, что это глупо. Они и так бежали изо всех сил.
– Расступитесь! Дайте пройти! Ну же, расступитесь…
Репортеры давили, фотографы толкались в надежде сделать снимок для первой полосы.
Услышав новый крик, Рейни сделала ошибку – повернулась. Шеп нашел жену. Крепко прижимая к груди Бекки, она поворачивалась к бегущим полицейским.
– Нет! – вскрикнула Сэнди и сделала шаг вперед, но муж схватил ее сзади за плечи. – Нет! Неееет!
Из-под рубашки донесся приглушенный всхлип. Дэнни услышал крик матери и заплакал.
Добравшись до патрульной машины, Рейни торопливо затолкала арестованного на заднее сиденье. Снимать с его головы рубашку она не стала. Репортеры беззастенчиво напирали, но полицейским удавалось их оттеснять.
Рейни села за руль. Люк запрыгнул на пассажирское сиденье. Дверцы захлопнулись одновременно, отрезав их от хаоса и оставив наедине с подозреваемым в убийстве. Рубашка Шепа сползла с головы Дэнни, но он как будто и не заметил, а поправлять было уже поздно.
Люк включил сирену.
Секундой позже они наткнулись на забившую улицу людскую «пробку». Рейни посигналила, и толпа неохотно расступилась. Все вытягивали шеи, стараясь заглянуть в машину, но те, кому это удалось, реагировали по-разному: кто-то удрученно качал головой, кто-то сжимал кулаки.
– Черт, – пробормотал Люк.
Рейни посмотрела на арестованного в зеркало заднего вида. Дэнни О'Грейди, подозреваемый в убийстве трех человек, только что уснул.
Глава 6
Вторник, 15 мая, вечер
Рейни работала еще шесть часов.
Вместе с Люком они оформили арест Дэниела О'Грейди по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Взяли у него отпечатки пальцев и сфотографировали. Проверили руки на наличие порохового следа и переодели в оранжевую тюремную форму вдвое большего размера – нужного не нашлось. Собственную одежду Дэнни отложили для отправки в криминалистическую лабораторию штата, где ее исследуют и возьмут образцы волос, тканей и телесных жидкостей, а также пороховых частиц – всего того, что свяжет его с преступлением.
Затем они в присутствии прокурора округа Кэбот начали допрос арестованного, продолжавшийся около десяти минут, до появления адвоката, Эвери Джонсона, который, едва переступив порог, потребовал прекратить процедуру.
Джонсон отругал Рейни и Люка за допрос ребенка, заявил, что состояние его клиента не допускает проведения с ним следственных действий, и потребовал незамедлительно перевести Дэнни в окружной центр содержания несовершеннолетних, где он пройдет медосмотр и курс послешоковой реабилитации.
Пока стороны пререкались, Дэнни сидел с безучастным видом, словно уйдя мыслями куда-то далеко, за миллион миль от офиса шерифа, где играл когда-то после школы.
Отвезти мальчика в окружной центр – сорок пять минут на машине – согласились Люк и прокурор Чарльз Родригес. Рейни нужно было вернуться в школу, куда прибыли наконец эксперты-криминалисты и детектив из отдела убийств полиции штата, некто Эйб Сандерс, уже взявшийся по-хозяйски распоряжаться всем и всеми.
Напоследок Рейни еще раз поцапалась с Эвери Джонсоном. Он пообещал, что она о нем еще услышит. Она ответила, что будет ждать с нетерпением. Он высказался в том смысле, что происходящее в участке – пародия на правосудие. Она посмотрела на него в упор – ответ вертелся на языке, – но благоразумно сдержалась. Распрощавшись с адвокатом и оставив Дэнни на попечение Люка, Рейни отправилась на место преступления.
Следующие пять часов она провела в школе, с экспертами-криминалистами. Рассказала, что знала. О вторжении на место преступления санитаров. О своих перемещениях и действиях, оставивших пороховой след на ее руках и куски потолочной штукатурки на месте сосредоточения ключевых улик. Эксперты слушали хмуро, а выслушав, забрали у нее «глок» – для сравнения порохового следа. Потом Рейни помогала собирать стреляные гильзы – пятьдесят пять напоминаний о стрельбе, отнявшей три жизни, отправившей в больницу шестерых раненых и принесшей горе всему городу.