Тревожная Шумава
Шрифт:
— Нас здесь всего лишь горстка, мне необходим каждый из вас. Сейчас границы не такие, как прежде. Через них лезут диверсант за диверсантом. Вот почему я не пошлю тебя в штаб, понял? Я был о тебе лучшего мнения… — говорил Кот уставшим, хриплым голосом.
Земан судорожно проглотил слюну:
— Товарищ начальник, я не хотел…
Кот резко обернулся. Его слова прозвучали словно удар бича:
— Кругом, шагом марш!
Когда пограничник с побагровевшим лицом, сопровождаемый рычанием Блеска, выскочил из комнаты, Кот
— Как ты себя чувствуешь, Вацлав?
— Хорошо…
Громадка присел на койку.
— Ты вызвал прокурора?
— Нет.
— Правильно сделал. Никогда не поздно посадить человека. Послушай, Вацлав…
— Ну?
— Что нам теперь делать? С рождества ребята не были дома. А вспомни прошлый год! Какая была обстановка на границе! Те, кто служил на границе, измотаны до предела… потом сразу же февральские события… а с тех пор… сам знаешь. Поэтому ты не должен удивляться случаю с Земаном!
— Я и не удивляюсь.
— Сегодня случилось это, завтра кто-то другой заснет в наряде. Подумай, стоит ли изматывать людей дежурствами у болота.
— Ты предлагаешь снять дозоры у топи?
— Но ведь с Килианом покончено. С того времени ни одна мышь не пролезла через болото. Семь суток, днем и ночью, мы не спускали глаз с болота — ничего. Так чего же, черт возьми, нам там бояться? Ребята не высыпаются, они измотаны. Когда я иду проверять посты, каждую минуту жду, что вот-вот кто-нибудь из них в меня выпалит. Есть же предел человеческим силам и возможностям!
— Знаешь что, Лойза, — выпалил начальник заставы, — я вас всех сейчас отпущу на отдых, а на границе поставлю плакаты с надписями: «Милости просим, господа шпионы и диверсанты, проходите!» Что ты на это скажешь? Мало их крутится здесь?
Громадка безнадежно махнул рукой.
— С тобой трудно говорить, Вацлав, — сказал он и хлопнул дверью.
Вконец измотанный, начальник заставы снова прилег. Он со злостью теребил пальцами подбородок и думал, думал. Согласиться с Громадкой? Отменить чрезвычайную готовность? Ему по-настоящему было жаль людей, которые находились в постоянном напряжении. Что было в жизни каждого? Служба и сон… разве это жизнь? Так как нарушений на болоте в последнее время не было замечено, то следовало исходить из двух возможностей: либо враг знает о предпринятых Котом мерах и находится начеку, либо Килиан унес свою тайну в могилу.
Кот с трудом приподнялся, натянул сапоги и вышел в канцелярию. Громадка что-то писал и даже не поднял головы от бумаги. Кот, тяжело ступая, прошел в казарменное помещение. Три-четыре пограничника, в их числе и мрачный Земан, взглянули на него, когда он вошел. Двое еще спали после наряда.
Усевшись на табуретку, Кот долго молчал. Он заметил конверт в руке сидящего рядом Марженки.
— Получил весточку? — тихо спросил он.
Счастливо улыбающийся пограничник утвердительно кивнул.
— А Громадка? — спросил Кот едва слышно.
— Нет…
Начальник заставы вздохнул и отчетливо произнес:
— Я отменяю чрезвычайную готовность и дозоры у болота. Будем служить, как прежде.
— А отпуска? — несмело спросил Цыганек.
Начальник заставы пожал плечами:
— Отпуска отменены повсеместно.
Когда Кот вышел, Буришка схватил саксофон и начал выводить веселую мелодию.
— Друзья, вечером танцы в Здикове! — крикнул кто-то. — Старик даст нам машину — ура-а-а!
«Сегодня же вечером пойду к Марии, — подумал Земан. — Отделался я в общем неплохо…»
Разрядка длилась всего лишь три дня. На рассвете четвертого пеший патруль, курсирующий между Хамрами и Ладами, сообщил о нарушении границы. Застава была поднята по тревоге. Пограничники на «шкоде» и Кот с Громадкой на мотоцикле устремились к месту происшествия. Дозор — это были Жачек с Виткой — остановил их у скалы на изгибе дороги. Пограничники внимательно всматривались туда, куда указывала рука Жачека.
В это холодное безоблачное утро на низкорослой траве лежала изморозь. На другом берегу Хамрского ручья отчетливо выделялись грязноватые пятна, которые остаются, если по покрытой инеем траве пройдут несколько человек. Следы! Они вели в сторону мельницы и болота. Пограничники шли по этим следам. «Человек пять — десять прошло этим путем незадолго перед рассветом», — раздумывал пораженный Кот. Натянутые Котом бечевки на пути следования нарушителей были разорваны. Следы вели через болото в Баварию.
Начальник заставы повернулся к Громадке, который непонимающе качал головой. У Кота мелькнуло подозрение: неизвестный действовал так, как если бы знал его намерения и распоряжения. «Он выждал, пока я отменю тревогу, и затем без труда прошел своим излюбленным путем», — подумал Кот и сказал:
— Проход! Здесь должен быть проход… Получается как во Франции: король умер, да здравствует король! Ребята, я снова объявляю…
— Знаю, — отозвался Громадка. — Лучше не говори об этом!
Начался второй круг состязаний с таинственным проводником…
5
Король Шумавы снова объявился! Значит, заключение Кота правильное: пока Килиан был простым контрабандистом и переправлял сахарин и папиросную бумагу, он сохранял этот проход только для себя. Став проводником на службе иностранной разведки, уже не мог пользоваться проходом только сам. С точки зрения нелегального использования прохода это было слишком опасно. Необходимо было, чтобы о проходе знал еще кто-то из группы. Он-то и смог бы провести остальных в случае захвата части переправляющейся группы.