Тревожные годы Приморья (1917-1922 гг.). Свидетельства эпохи
Шрифт:
Одновременно противобольшевитские отряды начали наступление в смежные русские области, причем Семёнов быстро стал продвигаться на север, пока не встретился на ст. Оловянной с шедшим с запада отрядом полковника Пепеляева, чем было закончено занятие всей линии дороги от Самары до Владивостока.
Калмыков со своим отрядом двинулся на Никольск, здесь присоединился к японцам и чехословакам и с ними двинулся на север к Спасску, а отряды Орлова и др. возглавляемые ген. – от-кавалерии М.М. Плешковым, двинулись в Приморье.
8 июля [1918 года] по распоряжению ген. Хорвата вновь вступил в исполнение своих обязанностей
Ген. Хорват выехал с экстренным поездом на восток. Прибыв на ст. Гродеково 9 июля [1918 года], ген. Хорват объявил о принятии им на себя всей полноты государственной власти и звания Временного Правителя, выпустив соответствующее воззвание к населению. В заключительной части этого воззвания ген. Хорват заявлял, что он решил взять на себя всю полноту государственной власти впредь до восстановления при содействии народа порядка в стране и до созыва свободно избранного Учредительного собрания, которое установит образ правления Российского государства…
В состав образованного ген. Хорватом Делового Кабинета вошли: С.В. Востротин, в качестве Председателя и Управляющего ведомством торговли и промышленности, С.А. Таскин – Управляющего ведомством земледелия и государственного имущества, М.О. Курский – Управляющего ведомством исповедания, А.М. Окороков – Управляющего ведомством продовольствия, Л.А. Устругов – Управляющего ведомством Путей Сообщения, А.И. Путилов – Управляющего Ведомством Финансов, ген. В.Е. Флуг – Управляющего Военным Ведомством, В.А. Глухарев – Управляющего делами.
Выступление ген. Хорвата встретило сочувствие и поддержку лишь со стороны цензовых и так называемых «государственно-мыслящих» элементов Владивостока и Харбина, для которых эсеровское Сибирское Правительство являлось совершенно неприемлемым, и обратно, земские и городские управления Приморской области, находившиеся в руках с.р., совершенно категорически высказались против единоличной власти ген. Хорвата и признали Сибирское правительство. Расчёт Делового Кабинета на поддержку союзников тоже не оправдался.
К разгоревшейся борьбе между двумя вышеупомянутыми течениями чутко прислушивались Харбин и полоса отчуждения, и со своей стороны, так или иначе, реагировали на неё.
Так, 12 июля в Харбине состоялось объединённое заседание Харбинского и Амурского комитетов к-д., которое определенно высказалось против притязания «группы до сего времени никому неизвестных честолюбцев, именующей себя Сибирским правительством». В таком же смысле высказался Дальневосточный Комитет защиты Родины, городские общественные управления в Харбине, Хайларе, Маньчжурии, Харбинское Общество домовладельцев, собрание представителей Биржевых Комитетов Сибири и Дальнего Востока (11 июля), Пограничный Окружный Суд и др.
Само собой разумеется, что, наоборот, левые организации, как например Центральное бюро профессиональных союзов, высказалось против ген. Хорвата: «Трудящиеся Харбина никогда не будут признавать правительство ген Хорвата, ибо видят в нем залог надвигающейся реакции», считая, что наиболее приемлемым для них является «правительство автономной Сибири». Левая пресса в Харбине резко высказывалась против ген. Хорвата в защиту Сибирского Правительства.
В этот период по распоряжению
Администрация не ограничилась этими репрессивными мерами, вскоре последовало запрещение ряда собраний, посвящённых политическим вопросам. Относительно железнодорожного союза приказом по Управлению был отменено обязательное участие в нём служащих, а предоставлено это их собственному желанию. В конце июля [1918 года] главноначальствующим в полосе отчуждения [КВЖД] был назначен ген. – от-кавалерии Плешков. В то же время был учрежден в полосе отчуждения военный суд.
Как было отмечено выше, отряды атамана Семёнова подверглись во второй половине июля сильному натиску со стороны советских войск, почему были принуждены совершенно оставить Забайкалье и перейти на китайскую территорию. Достаточными для этого военными контингентами на Дальнем Востоке и потому участие их в вооруженной интервенции в Сибири носило скорее демонстративный характер и во многих случаях сводилось к простому вмешательству в русские дела, впоследствии этим вмешательством они не столько помогали Сибирскому правительству, а позднее правительству Колчака, сколько мешали им, быть может, сознательно.
Единственной реальной силой на Дальнем Востоке в это время обладали японцы, но опасения союзников возможности больших притязаний со стороны Японии сделали то, что роль её была фактически ограничена охраной части Забайкальской, Амурской и Приамурской областей. Позднее значение японцев свелось к поддержке атамана Семёнова и Калмыкова в их выступлениях против адмирала Колчака, чем было окончательно подорвано и без того слабое положение последнего.
Перед вступлением войск союзников на русскую территорию союзные правительства опубликовали соответственные декларации, разъяснявшие русскому населению цели этой военной экспедиции.
Японское правительство указывало, что союзники вводят свои войска в пределы России исключительно с военной и антигерманской целью. Оно будет воздерживаться от вмешательства во внутренние дела России.
Сообщение правительства Соединённых Штатов было составлено не ясно. В нём заметно сужена программа выступления союзников, намеченная японским правительством. Вашингтонское правительство говорит, что в восстановлении фронта со стороны России против Германии нет надобности. Задачи союзной интервенции сводятся единственно к выручке чехословаков, чтобы дать им возможность выехать из России на западный фронт. Главная забота соединенных Штатов состоит в охране военного имущества, проданного Америкой России и находящегося в портах Владивостока, Мурмана и Архангельска.
Что касается декларации Британского правительства, то она отличалась от деклараций Соединённых Штатов большой прямотой и ясностью. В своем обращении Англия заявляла, что, вступая в пределы России с целью поддержать в борьбе против Германии, она не удержит ни одной пяди русской территории. Далее говорится: «Мы не имеем намерения навязать этой стране ту или иную политическую систему: судьба России находится всецело в руках русского народа, и только он может устроить форму правления в своей стране и разрешить социальные задачи». Кроме того, говорится о широкой экономической помощи.