Тревожные годы Приморья (1917-1922 гг.). Свидетельства эпохи
Шрифт:
Таким образом, формальной властью стала обладать областная земская управа во главе с правым эсером М.А. Тимофеевым, председателем городской думы Хабаровска. Временное бюро издало распоряжение № 1, в котором объявило себя «единственным правомочным преемником краевой власти». Его признали Благовещенская городская управа, Амурская областная земская управа, правление Амурского казачьего войска, городская дума и управа Имана, Хабаровская городская дума и некоторые другие, а также консулы иностранных государств. Съехавшиеся на III краевой съезд Советов делегаты, не дожидаясь его открытия, провели совещание. На нём был создан комитет из 7 человек, которому поручалось исполнение функций краевой власти во время работы съезда. Члены комитета в 3 часа ночи приехали к А.Н. Русанову и потребовали передать им все документы съезда земств и городов. Канцелярия Русанова была опечатана, а сам бывший комиссар и его управляющий делами В.В. Граженский были заключены под домашний арест. Однако члены Временного бюро успели спецпоездом выехать в Благовещенск, где обосновались и начали распространять свои воззвания.
В такой непростой обстановке начался III краевой съезд Советов рабочих и солдатских депутатов Дальнего Востока, прошедший в Хабаровске 12–20 декабря 1917 года под председательством А.М. Краснощекова. В работе съезда приняли участие 84 делегата от 15 Советов разного уровня, в их составе было 46 большевиков, 27 эсеров, 9 меньшевиков и 2 беспартийных. Съезд осудил действия бывшего комиссара Временного правительства А.Н. Русанова, не признал полномочий Временного Краевого бюро земств и городов и подверг критике деятельность эсероменьшевистского руководства Краевого комитета Советов «за неопределённое отношение к власти Совета Народных Комиссаров». 14 декабря 1917 года III краевой съезд Советов рабочих и солдатских депутатов провозгласил установление на Дальнем Востоке Советской власти. При этом съезд не вступил в конфронтацию с земствами, а пошёл на сотрудничество с ними, избрав Краевой комитет Советов и самоуправлений. Председателем Краевого Совета стал большевик А.М. Краснощеков.
Свидетельства эпохи. 1917
ВОЗЗВАНИЕ ТОРЖЕСТВЕННОГО ЗАСЕДАНИЯ ВЛАДИВОСТОКСКОЙ ГОРОДСКОЙ ДУМЫ
3 марта 1917 года
Граждане, Армия и Флот! Свершилось величайшее событие в жизни Русского народа. Над избавленной Россией восходит солнце свободы, правды и справедливости. Правительство, веками угнетавшее народ, отошло в вечность.
Но, преисполненные величайшей радости, мы ни на минуты не должны забывать, что перед нами стоит сильнейший внешний враг, который стремится сделать нас своими рабами. Великий Русский народ этого не допустит и даст достойный отказ дерзкому врагу, отстоит Родную Землю и свои права на светлую и счастливую жизнь…
Пусть в рядах нашей славной и доблестной армии и флота и всех нас, служащих ей, не произойдет заминки или колебания.
Этого можно достигнуть лишь тогда, если мы все сохраним полное спокойствие, если все дружно будем поддерживать порядок, спокойно примирясь с существующими властями впредь до обнародования новым народным правительством соответствующих актов о переменах.
Граждане, сохраняйте спокойствие!
ИЗ ПИСЕМ ЭЛЕОНОРЫ ПРЕЙ,
американской гражданки, жившей во Владивостоке с 1894 по 1930 год
20.3.1917.
«Дом Романовых начался с Михаила и Михаилом закончился, хотя царствование последнего, кажется, заняло столько времени, сколько ему потребовалось, чтобы взять в руки перо и отказаться от трона. Сейчас каждый – «гражданин» и «гражданка», что само по себе звучит отвратительно: слишком сильно напоминает это citoyen и citoyenne [ «гражданин» и «гражданка» (фр.)] времен французской революции».
21.3.1917.
«Вчера был арестован ген. Шинкаренко, а также барон Таубе и два других офицера. Шинкаренко – прокурор военно-окружного суда, приверженец строгой дисциплины старого режима, для которого отдание или неотдание солдатом чести – один из самых важных вопросов в жизни, и солдаты всегда его ненавидели за то, как он выговаривал им на улице. Он просто отказался признать новый режим – говорит, что слишком стар, чтобы так быстро измениться. Конечно, он всегда был и остается старым твердолобым болваном, однако приятно видеть какое-никакое проявление характера, хотя бы и неуместное. Барон Таубе, напротив, всегда яростно критиковал прежний режим и все эти военные годы боролся прямо-таки геройски, чтобы навести порядок в хаосе – по крайней мере, в его собственном департаменте, но человек по фамилии Таубе просто не имеет права на существование: ему давно уже следовало бы дать возможность заваливать работу кому-нибудь с менее броской фамилией – это же просто долг».
21.3.1917.
«Ни о чем больше и не слышно [кроме как о революции], и митинги проходят с утра до вечера. В понедельник был женский митинг, и, как говорят, все вопили одновременно. Женщины кричали: «Долой Таубе!», и когда кто-то спросил одну из самых осипших женщин, почему она хочет, чтобы покончили с Таубе, та ответила, что не знает. Они вопили также «долой китайцев!», «пусть у всех будут русские слуги!». Что это за безумие! Люди даже не знают, чего хотят, поэтому и кричат что попало, лишь бы покричать, а прежде митингов не разрешали».
21.3.1917.
«Сегодня революционное воскресенье, и город вовсю одевается в красное – пока только в кокардах, эмблемах, знаменах и пр…Гарнизон, милиция (которая заменила полицию) и всевозможные делегаты проследовали на рандеву у собора, причем все несли по одному или более красному флагу – иногда с надписями, иногда без. У большинства флаги развевались на древках, а те, у кого были старые красно-бело-голубые флаги, или отрезали белую полосу, или перевернули флаги так, чтобы красный оказался наверху».
Элеонора Лорд Прей. Письма из Владивостока. 2010.
Хабаровские газеты поместили следующее характерное письмо: «Служащие электрической станции г. Хабаровска, собравшись для обсуждения деятельности Ленина, как вносящей разлад и дезорганизацию, сеющей раздоры и рознь среди армии и населения возродившейся России, в особенности в текущий момент огромнейшей важности, когда все силы государства должны быть направлены на то, чтобы довести войну до победного конца, и принимая во внимание, что Ленин своей пропагандой против войны с небольшой кучкой своих единомышленников губит лишь все то, что создано в течение последних трех месяцев русской революцией, – в связи со скорым приездом Ленина в Хабаровск, постановили: прекратить дачу света на все время пребывание его в г. Хабаровске и просить все организации и союзы примкнуть к нашему призыву».
Газета «Дальний Восток» (Владивосток), июнь 1917 года.
КРУШЕНИЕ ГРАЖДАНИНА
Где-то испортился телеграф. И Владивосток оказался отрезанным от «всего мира». Петрограда больше нет. Вместо него – громадная черная дыра. В эту дыру в неописуемом ужасе пытается заглянуть обыватель: что-то там делается?!
О, наш обыватель прекрасно помнит перерыв телеграфного сообщения в конце февраля. Он помнит, как после долгого молчания телеграф ударил его по голове ошеломляющей новостью: