Тревожных симптомов нет (Сборник рассказов и повестей)
Шрифт:
– Не разрешаю.
– Дебрэ и впрямь теперь чувствовал отвращение к табачному дыму.
– Когда Луиза стала вашей любовницей?
– Да что вы, комиссар! Никогда она моей любовницей не была. Сказать по правде, такая женщина вообще не в моем вкусе. Слишком тонка, на мой взгляд.
– Он поглядел на Стрелкину и подмигнул ей.
– Я люблю, чтобы были такие формы, как у мадам.
Дебрэ нахмурился.
– Послушайте, Пьебеф. Я вам уже сказал, что речь идет об убийстве. Мне нужны честные показания, В этом случае я готов не обращать внимания на некоторые обстоятельства, которыми обычно полиция не пренебрегает. В частности, обещаю не спрашивать, откуда под сиденьем вашей машины появилась эта штука.
– Дебрэ извлек из стола крокодиловый футляр.
– Итак, выбирайте:
либо полная откровенность, либо адреса, где вы приобретаете наркотики.
Пьебеф побледнел. От его прежней самоуверенности не осталось и следа.
– Ну что ж, комиссар, давайте говорить откровенно.
– Сколько времени вы знакомы с Луизой Костаген?
– Два года.
– Она была вашей любовницей?
– Я же сказал, что не была, можете мне верить.
– Вы ее снабжали морфием?
– Как вам сказать?.. Ну, снабжал.
– Когда вы ее видели в последний раз?
– В субботу.
– Где?
– В кабачке "Голова вепря".
– Она вам назначила свидание?
– Да.
– Вы ей привезли морфий?
– Нет.
– Почему?
– У меня его не было. Не достал.
– Вы условились встретиться в другой раз?
– Нет, она сказала, что больше ей морфий не нужен.
– Она объяснила, почему не нужен?
– Решила бросить.
– Чем было вызвано это решение?
– Не знаю, она мне не сказала.
– Вы ее отвезли домой?
– Да.
– В воскресенье вы с ней виделись?
– Нет.
– Где вы были в воскресенье вечером?
– В котором часу?
– Между десятью и одиннадцатью.
– В радиостудии. Вел передачу, спортивный обзор за неделю.
– Когда началась передача?
– Ровно в десять.
– Когда окончилась?
– Около одиннадцати.
– Что вы делали потом?
– Ждал конца передач.
– Зачем?
– Ну: пока освободится моя подружка, дикторша.
– Как ее фамилия?
– Мишу. Эмма Мишу.
– Вы ночевали у нее?
– Да.
– В котором часу вернулись домой?
– Около девяти утра. Эмма в восемь ушла на работу.
– Когда вам позвонил Пьер Костаген?
– Вскоре.
– Что он вам сказал?
– Он сказал, что Луиза очень расстроена и что...
– Ей нужен морфий?
– Да.
– И назначил вам свидание на углу?
– Да.
– Вы с ним раньше встречались?
– Нет.
– Откуда он узнал ваш телефон и то, что вы снабжаете Луизу морфием?
– Не знаю. Может быть, ему сказала Луиза.
Дебрэ откинулся на спинку кресла.
– Вероятно, вы не врете, Пьебеф. Впрочем, все ваши показания мы проверим. Остается выяснить одно: в субботу вечером у вас не было морфия, а в понедельник утром оказался. Где вы его взяли?
– Комиссар!
– Пьебеф развел руками.
– Вы же обещали! Вот и верь после этого...
– Хорошо.
– Дебрэ встал.
– Я всегда держу слово, но предупреждаю, если вы еще раз попадетесь...
– Я тоже держу слово. Верьте мне, что с этим покончено навсегда. Я ведь хотел только помочь этой даме.
Дебрэ усмехнулся.
– Будем надеяться, Пьебеф, что это так.
– Я могу быть свободным?
– Не раньше вечера. Нам еще нужно проверить ваше алиби в деле об убийстве.
– Мерзкий тип!
– воскликнула Стрелкина, когда Морранс увел арестованного.
– Еще не самый мерзкий во всей этой истории, - задумчиво сказал Дебрэ.
Он надел пальто и сунул во внутренний карман пиджака футляр с морфием.
– Вы уезжаете?
– спросила Стрелкина.
– Да. Сейчас самое время допросить Пьера Костагена. Только я думаю, что мне это лучше сделать без вас. А вы пока попросите Морранса проверить на радио все, что касается алиби Пьебефа.
9. ПОВОД ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ Дебрэ пришлось долго звонить, пока не приоткрылась окованная медью дубовая дверь и старческий голос спросил:
– Кто там?
– Полиция.
– Ах, это вы, комиссар! Сейчас, минутку, я сниму цепочку.
Дверь снова прикрылась. Раздался звук снимаемой цепи, а затем в проеме возникла сгорбленная фигура Огюстена.
– Извините, комиссар, но я теперь закрываю на все запоры, тем более что, кроме меня, в доме никого нет.
– Где же ваши хозяева?
– Уехали в Понтуаз, в свое поместье. Там ведь семейный склеп Костагенов.
Мадам пожелала, чтобы месье Леона перевезли туда.
– Когда будут похороны?
– Завтра.
– И мадам с месье Пьером вернутся в Париж?
– Да, завтра к вечеру.
Дебрэ задумался. Ему очень не хотелось откладывать допрос Пьера Костагена. Кто знает, что может произойти за сутки? Полицейский, ведущий расследование, всегда выбирает наиболее подходящий психологический момент для допроса. В этом главное его преимущество. Кроме того, Дебрэ интересовали кое-какие подробности, от которых зависел весь дальнейший ход следствия.
Впрочем, это можно было выяснить и в отсутствие хозяев.
– Мне нужно еще раз осмотреть комнату убитого.
– Пожалуйста, комиссар.
– Дворецкий посторонился, давая Дебрэ пройти.
В спальне Леона Костагена все оставалось нетронутым. Даже подушка с засохшей кровью хранила след головы убитого.
– Ваш инспектор велел тут ничего не убирать, - пояснил дворецкий.
"Молодчина Морранс!
– подумал Дебрэ.
– Из этого мальчика со временем выйдет толковый криминалист".