Трейдеры-миллионеры: Как переиграть профессионалов Уолл-стрит на их собственном поле

Лин Кетти

О: Вместе со мной занятия посещали еще человек десять. Курс был довольно заурядным. В фирме было, думаю, более 100 человек, но там была страшная текучка. Новички появлялись еженедельно. На каждого, кто обладал нужной хваткой, приходилось 10-15 тех, что уходили. Все, кто учился вместе со мной, ушли через пару месяцев. Мы занимались по пухлому руководству и изучали массу вещей, которыми не стоит забивать голову. Когда занятия закончились, наш инструктор сказал: «Первые пару недель вы будете торговать рядом со мной». И я стал заключать сделки на сотню-другую акций, не совершал никаких безумств, и примерно через неделю меня стали считать чокнутым. Все вокруг заключали крупные сделки, торговали акциями высокотехнологичных компаний,

делали деньги. Я же потихоньку зондировал почву и почти ничего не зарабатывал. Потом нашему инструктору пришлось на неделю уехать в Остин, где он проводил занятия [смеется]. И когда он уехал, я закупил по тысяче разных акций, и эти две недели стали настоящим кошмаром. Я оставлял позиции на следующий день, делая все, что не следовало делать. Когда приближался управляющий филиалом, я прятал свой журнал сделок. Я говорил ему что-то вроде: «У меня все прекрасно». Он спрашивал: «Вы уверены?» Да. И он уходил. Разумеется, он знал прибыли и убытки каждого в фирме [смеется]. Но да, в первые же три-четыре месяца я здорово прогорел — сумма на моем счете уменьшилась вдвое, упав до 20 000.

В: И все же это не так страшно, принимая во внимание тот факт, что вы торговали лотами по 1000 акций. В то время акции падали на пункт в минуту, и вы могли понести куда более серьезные убытки.

О: Да уж, почти все взлетало на пять баксов каждый час [смеется]. Дело было осенью 1999 года.

В: Так значит, вы играли на повышение, скупая все подряд, и надеялись, что рынок выручит вас?

О: Да, но я выбирал не лучшие акции. Это были малоизвестные компании, и я не понимал, что делаю.

В: Какими акциями вы торговали? И почему вы выбирали именно их, а не спекулятивные акции с резким ростом курса?

О: Хороший вопрос. Наверное, потому, что они были дешевле и я мог взять 1000 или 2000 акций, тогда как покупательная способность составляла всего лишь 2 к 1. Если ты хотел торговать акциями Qualcomm или Yahoo!, это было не так-то просто. По тем временам это были элитные акции, которые ограничивали вашу покупательную способность. Кроме того, их цены менялись слишком резко для неопытного трейдера. Поэтому я охотился за компаниями помельче. Но, судя по всему, я выбирал не те, что нужно [смеется]. Первые четыре месяца меня преследовали неудачи и я не мог похвастаться прибыльными сделками.

В: О чем вы думали в эту пору? Каждый день вы возвращались домой, потерпев поражение, какие мысли приходили вам в голову?

О: Ужасные. Я приехал в Чикаго и потерял кучу денег. Я мог бы вернуться домой, зарабатывать деньги, заниматься другим бизнесом, в котором я разбираюсь. Мне казалось, что моя затея бессмысленна.

И я решил поставить для себя некий предел и покончить с этим, если дело не пойдет на лад.

В: Какой срок вы себе дали? Шесть месяцев?

О: Начал я, кажется, в августе, значит, приближался конец года, и я решил, что, если дела будут и дальше идти так же скверно, я покончу с этим после праздников, ну, может быть, накину еще месяц максимум.

В: Что вас остановило?

О: Мне повезло [смеется], страшно повезло. Я начал формировать небольшой портфель недорогих акций по биотехнологиям — по 3-5 долларов, — покупал их партиями по несколько тысяч. При этом я то и дело получал требования о внесении добавочной маржи. Однако существовала специальная услуга — нужно было заплатить некоторую сумму и тебе помогали пополнить маржу [смеется].

В: Прямо-таки сборник советов: чего не следует делать трейдеру.

О: И не говорите. Я мог бы написать об этом целую книгу. Так вот,

мне повезло. Начался быстрый рост цен, это был конец 1999 года — начало 2000-го, перед обвалом доткомов, который случился весной. Внезапно мои компании начали расти в цене, я заключал сделки и просто держал позиции, вместо того чтобы заниматься быстрыми спекуляциями.

В: Как долго вы держали позиции?

О: Обычно от одного-двух до нескольких дней. Случалось, что я держал их несколько недель.

В: Сильно ли они росли? Допустим, мы говорим об акции, которая стоила 3 доллара, насколько она могла вырасти за две-три недели?

О: С 3 до 7-10 долларов, что-то в этом роде.

В: Значит, у вас появились шансы утроить свои ставки?

О: Да. В 1999 году на моем счете было около 30 000 долларов, а к февралю 2000 года эта сумма выросла до 120 000.

В: И все это за счет акций мелких компаний биотехнологического сектора, которые стали расти и позволили вам увеличить объем средств на торговом счете в четыре раза?

О: Да. В основном это были они плюс несколько технологических компаний. Те, кто торговал рядом со мной, держали позиции по 15 00030 000 акций, и я думал: «Если они ворочают такими объемами, что мешает мне держать 3000?» Я делал на них по несколько пунктов, что в то время давало колоссальную прибыль. Так я попал в струю. При этом я по-прежнему не имел оснований считать себя трейдером.

В: Отличная история, вы действительно выиграли в лотерею.

О: Что-то вроде этого.

В: Теперь у вас был очень приличный капитал, 120 000 долларов. Наступил февраль. Впереди крупнейший обвал в истории NASDAQ. Что происходит дальше?

О: Да, на моей улице наступил праздник, я ходил, задрав нос. Я даже стал отдавать своим товарищам часть денег за жилье [смеется].

В: Теперь вы наконец могли позволить себе нормальное жилье?

О: Да. На самом деле жить с компаньоном можно до поры до времени [смеется], и в моем случае это затянулось дольше, чем хотелось бы. Рынок действительно пробил дно, но я выжил. Правда, зарабатывать легкие деньги стало не так-то просто. Я потерял, наверное, 10 или 20 процентов средств, но эти потери были не смертельны.

В: Фондовая биржа рухнула. Вы научились нести убытки? Или вы просто не открывали крупные позиции?

О: Да. Когда я увидел, как надувается пузырь, внутренний голос сказал мне: «Расслабься». Все продолжали покупать акции, и время от времени они подскакивали в цене. Но в целом все вокруг терпели поражение. Было грустно наблюдать за этим. Эти ребята — мальчишки, которые за прошлый год сделали миллион, а то и два, — теперь пугающими темпами теряли заработанное. Это были тревожные симптомы, и я начал осматриваться, пытаясь найти в нашей фирме кого-то не из тех великих трейдеров, что работают на крупных колебаниях. Я хотел найти того, кто стабильно делал деньги. У нас был один такой парень. Довольно сдержанный, но приятный. И я решил поговорить с ним. Он сказал, что зарабатывает около пяти штук изо дня в день, независимо от того, падает рынок или растет. Он сказал: «Я не собираюсь делать 20 000 или 50 000 как этот тип, что сидит рядом с тобой. Но я никогда не буду терять деньги». Я сказал: «Здорово, как тебе это удается?» [Смеется] Именно тогда я кое-что понял и сказал себе: «Похоже, этот парень настоящий трейдер, он не из тех, кто просто покупает и держит акции, надеясь на лучшее». Он торгует акциями на росте и на падении. До этого момента я ни разу не играл на понижение. Если ты хочешь успешно торговать акциями — заниматься скальпированием—в обоих направлениях, тебе не обойтись без хеджирования, чтобы иметь возможность продавать на падении.