Трейвон

Айдем М. К.

Отойдя от воинов, Мак села в кресло, откинулась на спинку и, взяв подругу за руку, вновь заговорила с ней по-английски.

***

Две недели спустя Трейвон стоял на вновь отремонтированной стене и смотрел на бесплодный пейзаж за её пределами. Возможно ли, что Понт когда-то был главной планетой Кализианской Империи? Он не только поставлял мощные энергетические кристаллы, необходимые в других мирах, но и обеспечивал обильной животной и растительной пищей всю Кализианскую Империю…

Всё изменилось после Великой Инфекции.

Почти пятьсот лет назад одному из предков Трейвона, канцлеру Аади Рейнеру, была оказана большая честь управлять этой

планетой. Ввиду этого и из-за расположения планеты на границе Торнианской и Кализинской Империй, он стал близким другом Императора Торниана, Лукана Берто. Когда Аади узнал, что Лукан при содействии ганглианцев изнасиловал двух своих юных женщин, он должен был сообщить об этом. Вместо этого Аади заключил сделку с Луканом — получил дополнительные кредиты за продукты и энергетические кристаллы, которые поставлял с Понта, и утаил их. Эта жадность положила начало цепочке событий, за которые кализианцы расплачивались до сих пор.

Великая Инфекция тем или иным образом поразила каждую расу в известных Вселенных, но сильнее всего она отразилась на ганглианцах, кализианцах и торнианцах. Она изменила всю их жизнь. Ганглианцы первыми заметили последствия Инфекции, потому что Каава был ганглианцем, стоявшим на страже, когда пришёл Лукан. Каава просто наблюдал за изнасилованием. Вскоре он обнаружил, что не может достичь освобождения, если только не причиняет боль. Это наказание быстро поразило всю его расу, заставляя другие виды избегать и опасаться ганглианцев. Следующими, кого поразила Инфекция, были жители Понта. Мощные энергетические кристаллы, которые так ценились, начали терять свою силу, и многие шахты просто опустели. Всего за несколько лет добыча кристаллов на Понте полностью прекратилась. Затем исчезли растения, а за ними последовали животные. И всё это без видимых причин. Дожди шли, как и прежде. И солнце светило так же. Но Понт умирал. Инфекция быстро поразила все планеты Кализианской Империи. По истечению пятидесяти лет они стали расой, неспособной прокормить свой народ. Если бы не торнианцы, их цивилизация умерла бы от голода и осталась лишь в памяти. Многие считали несправедливым, что Богиня так строго наказала ганглианцев и кализианцев, в то время как торнианцы, которые и совершили преступление, не пострадали. Некоторые полагали, что Богиню успокоило то, что торнианцы казнили Императора Лукана, лишив его семью права когда-либо снова занимать трон. Кализианцы всего лишь заключили Аади в тюрьму, а ганглианцы вообще никак не наказали Кааву. Они все ошибались. Наказание Богини в отношении торнианцев хоть и проявило себя гораздо медленней, но было намного хуже. Богиня лишила своего благословения тех, кто нёс жизнь. Женщин. Во-первых, неторнианки не смогли больше давать потомство в союзах с торнианцами, создав ещё один разрыв между расами. Затем медленно, но неуклонно сократилось количество женщин-торнианок. К тому времени, когда истинные масштабы наказания Богини стали очевидны, мужчины-торнианцы численностью превосходили своих женщин в соотношении двести к одному. Это дало их женщинам огромное преимущество. Торнианки больше не оставались с одним мужчиной. Как только женщина дарила потомство мужчине, другие мужчины заманивали её драгоценностями, обменянными у кализианцев на продукты. В Кализианской Империи были те, кто считал, что они должны объявить войну торнианцам, хотя торнианские воины были сильнее и превосходили численностью кализианцев. Но сторонники войны считали, что если бы они захватили торнианскую планету, к примеру, такую, как Веста, то кализианцы смогли бы снова обеспечивать свой народ.

Император Лирон отказался воевать. Для него торнианцы были друзьями. Они пришли на помощь к кализианцам, когда те в ней нуждались, и Император не собирался терять таких союзников, напав на них.

Как только Император Вастери и женщина, которую он обнаружил на ганглианском корабле, были найдены и отправлены домой, Трейвон решил обыскать Понт. Он хотел выяснить, что здесь происходит. Для чего сюда явились ганглианцы? И почему залудианцы помогали им?

У него всё ещё не было ответов.

***

Гриф молча стоял позади генерала, позволяя своему взгляду скользить по бесплодному ландшафту Понта. Ему было трудно представить себе, что всё это когда-то было плодородной почвой, раем во всех Вселенных. Как утверждали старые тексты, Понт был полон такой жизнью и красотой, что люди преодолевали огромные расстояния, чтобы только взглянуть на это. А ещё Гриф не мог поверить, что бесчестье единственного мужчины смогло уничтожить всю эту красоту.

— Генерал.

— Что случилось, Гриф? — спросил Трейвон.

Трейвон сразу заметил, когда подошёл Гриф. А ещё он знал, о чём именно Гриф хотел поговорить, но Трейвон всё ещё не знал, как лучше поступить.

— Необходимо решить, что делать с выжившими, — сказал Гриф.

— Я знаю, — светящиеся голубые глаза Трейвона переместились с пустынного пейзажа на капитана.

— Их нельзя оставлять здесь и дальше, они ничего не делают и, при этом, потребляют ресурсы, предназначенные для кализианцев.

— Разве они не помогли расчистить территорию и устранить ущерб, причинённый залудианцами? — спросил Трейвон. — И разве мы не обязаны поддержать их после того, что они пережили на планете, которая находится в нашем ведении?

— Да, они помогли, — признал Гриф, ссылаясь на работу, выполненную мужчинами, — но больше нет причин для их пребывания здесь.

— И куда им идти, Гриф?

Молчание Грифа подсказало Трейвону, что у его заместителя не было ответа.

— Ещё есть вопрос с другой женщиной, Дженнифер. Что с ней? Мы оставим её здесь, пока она не очнётся? Или отправим её с ними и будем просто молиться Богине, чтобы она помогла ей?

И снова у Грифа не оказалось ответа на вопрос Трейвона.

— Она никогда не проснётся, Трейвон, — пробормотал Гриф.

— Тогда, это будет означать, что мы не смогли сохранить ещё одну женщину, оказавшуюся под нашей защитой. И сколько времени пройдёт до тех пор, как Богиня окончательно отвернётся от нас?

— Она не была под нашей защитой, Трейвон! Ты не можешь верить, что Богиня накажет нас за то, что с ней случилось!

— Молодые самки Императора Берто не были кализианками, — тихонько напомнил Трейвон. — И канцлер Аади, став свидетелем преступления против молодых женщин, решил не защищать их.

Трейвон вспомнил о женщине, обнаруженной Императором Вастери, и что он сам поступил как и его предок. То, что он рассказал лишь Лирону.

— Ты отказываешь в защите женщине лишь потому, что она не кализианка, чем же это отличается от той истории с изнасилованием?

— В этом… ты прав, — согласился Гриф. — Но о ней ведь всё равно позаботятся. Просто не здесь.

— Посмотрим, — уклончиво произнёс Трейвон.

 ***

 Джен перевернулась, лёгкая улыбка коснулась её губ, когда её тело погрузилось в мягкий тёплый песок пляжа. Боже, она обожала это чувство. Казалось, её обнимали две сильных, мощных руки, дарящие чувство безопасности. Она так долго была лишена этого.

Её легкая улыбка медленно истаяла.

Что такое?

Сев, Джен скользнула взглядом по тихим волнам, поджала пальцы ног и нахмурилась. Почему вода фиолетовая?

— Потому что так и должно быть, — подсказал ей мелодичный голос.

Обернувшись, Джен не обнаружила ничего, кроме песка и воды.

Внезапно она поняла, что сидела на пляже в одиночестве.

Где она? Почему она здесь?

— Потому что ты отказываешься уходить отсюда, — снова ответил голос.