Три часа соблазна
Шрифт:
– Даже в голову не бери, – отмахнулась подруга. – У тебя и в молодые-то годы таких не водилось, чтоб с фотоаппаратами, а уж сейчас... Вася! Он же моложе тебя лет на ...
– Все! Поняла! – торопливо перебила ее подруга. – Значит, ухажер отметается. Теперь надо подумать о тайных воздыхателях.
– Вася!
– Хорошо, о них тоже думать не будем, – согласилась Василиса. – Я потом сама о них поразмыслю. Но кому тогда я жить мешаю?
– О-о-о! А вот здесь никаких пальцев не хватит!
– Ты думаешь, это тот парень,
– Так все-таки это была не вода? – вздохнула Люся. – А я думаю, что он так матерится?
– Нет, Люся, тот не мог... Да знаю я этого парня, он нормальный человек, воспитанный, и матерился не сильно, только и пообещал мне ноги выдернуть, ну что ты!.. Погоди, а может, эта та выдра, с которой я в аптеке подралась? Ну так я тогда тоже права была – она ж слепую старушку от окошка оттолкнула, а та чуть насмерть не убилась. И потом... я эту тетку не одна колошматила, ей и Аня, соседка наша, навернула. А у Анны кулачок не чета моему. Тогда надо было к Аньке своего мужа посылать... Да и не был Жомов женат, он мне сам говорил.
– А может быть, это те парни, которым ты бутылки разбила? – напомнила Люся. – Ну помнишь, которые в детской песочнице пили и матерились на всю округу? А ты с Малышом подошла и всю водку у них вылила и стеклотару переколотила? За такое можно и жизни лишить, честно тебе говорю.
– Ага, и те алкаши наняли эдакого утонченного киллера, как Жомов, да? – перекривилась Василиса. – Да у них бы за всю жизнь столько денег не накопилось!
– Может, заняли!
– Кто бы им дал! А если б и нашелся такой дурак, так те бы молодчики тут же все б и пропили. Нет, Люся, нет у меня сильных врагов. Так только... мелочь одна. Даже обидно. Тружусь-тружусь, а солидных противников еще не нажила.
– Нажила, Вася, не только солидных, но и хитрых, и коварных. Видишь, как замаскировались – фиг догадаешься.
– Ладно, Люся, давай спать ложиться, может, завтра что-нибудь придумаем...
– А чего завтра думать, надо идти по этому адресу, который в паспорте, где прописан мой жилец, – вздохнула Василиса.
– Да не жилец он, чего уж там... – вздохнула Люся.
– Ну и не жилец! Но надо же выяснить, что это за человек – Жомов. Не может быть, чтобы о нем никто ничего не знал...
Утром Василиса проснулась оттого, что Малыш упрямо тыкался ей в лицо своей мордой.
– Малыш... Ну Малыш же! Иди к Люсе, буди ее... Где Люся? Малыш, ищи, где Люся. А Люся сейчас пойдет с нашей собачкой гулять! Малыш! Не слышишь, что ли? Я ж тебе русским языком говорю: «И кто это пойдет гулять с нашим мальчиком? И кто это...». Да Люся же!! Выведи Малыша! Он уже почти весь ко мне на кровать залез!
Но Люся не слышала подругу, она говорила по телефону. И судя по поведению собаки, говорила уже давно.
– Оленька! А как Васенька переносит чужой климат? У него нет высыпания на коже? – прижимала к себе трубку Люся. – А спит как? Ой! Оля, ну что ты такое говоришь! Почему это ему там лучше, чем дома? Ты там не придумывай. А то я тебя знаю! Встретишь какого-нибудь аборигена. Влюбишься, и все! Опять замуж выскочишь! А я потом Васеньку никогда не увижу!.. Нет, я не придумываю, я предугадываю!.. Оля, скажи честно – ты Володю встретила?
– Люся, отвяжись от дочери, – осторожно дергала подругу за рукав Василиса. – Успокойся лучше, сходи с Малышом прогуляйся...
– Оля! Ну почему твой муж искал тебя полдня?! Ты что, не могла его встретить в аэропорту?!
– Люся, ты им здесь надоела, а еще туда звонишь! Дай молодым отдохнуть.
– Оленька, ты главное, не держи Васеньку на солнце! Ты... Алло! Ольга!! Оля!!! Ничего не слышно. Эта заграница, ну такая тундра! Вечно у них связь прерывается! Невозможно поговорить спокойно!
Василиса сочувственно морщилась, пытаясь заслонить собой вытащенную телефонную розетку.
– Люсенька, нам надо срочно прогулять собаку и отправляться на работу.
– Ты устроила нас на работу? – моргала глазами Люся.
– Да, и уже давно. Мы идем к Жомову домой.
– Ах, ты про это... только я уже Малыша прогуляла. Он тебя будил, чтобы ты его покормила. Между прочим, когда мы с ним уходили, я тебя будила! А ты... ты что, не могла сварить собаке кашу?
Василиса понуро поплелась варить кашу. Еще получалось, что и завтрак должна была готовить она, но Люся уже крутилась рядом, и у нее на плите что-то шипело и плевалось жиром.
– Люся, опять оладьи? А как же фигуры? – проворчала Василиса.
– Можешь не есть, – обиженно дернула плечиком Люся. – Между прочим, сегодня сырники.
– Ну вот! А говоришь – не есть! – всплеснула руками Василиса. – И это в то время, когда нашему организму так нужен кальций!
Они уселись за стол и только приступили к обсуждению плана, как в двери позвонили.
– Давай не будем открывать, – попросила Василиса. – Сейчас если откроем, обязательно дома надолго застрянем. А нам ведь надо торопиться, вдруг Жомов работал не один. Вдруг ко мне еще кто-то наведается.
Люся осталась сидеть. Но и за дверью решили держаться до победного конца. Звонили и звонили. Потом начали стучать и тарабанили в двери до тех пор, пока соседка не выскочила и не завопила на весь подъезд:
– Люся! Василиса! Да выпустите же вы кобеля! Что ж к вам долбятся уже битый час?!
– Люсь. Я не поняла – кобеля впустить или выпустить? – повернулась к Люсе подруга.
– Да чего там понимать. Открывать надо... – вздохнула Людмила Ефимовна и поторопилась к дверям.
На пороге стоял Таракашин.