Три чашки чая

Мортенсон Грег

На следующее утро, еще до рассвета, Грег поднялся на крышу дома Хаджи Али. Теперь он приехал в Корфе как директор организации. Ему приходилось думать не только о школе в одной изолированной деревне. Ответственность за осуществление планов Жана Эрни легла на его широкие плечи тяжелым грузом. Он твердо решил: больше никаких пиров и нескончаемых обсуждений. Строительство нужно закончить — и как можно быстрее.

«Я МОЛИЛСЯ, ЧТОБЫ АЛЛАХ ПОЗВОЛИЛ МНЕ СПАСТИ ЕГО. Я ПООБЕЩАЛ ВСЕГДА ЗАЩИЩАТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА. ОН МНОГОЕ СДЕЛАЛ ДЛЯ НАРОДА БАЛТИ».

Когда

жители деревни собрались на строительной площадке, Мортенсон встретил их с отвесом, уровнем и бухгалтерской книгой. «Организация строительства — все равно что дирижирование оркестром, — вспоминает Мортенсон. — Сначала мы с помощью динамита разбивали огромные валуны. Потом десятки людей перетаскивали осколки каменщику Махмалу. Он превращал их в удивительно ровные каменные блоки — и делал это всего несколькими ударами зубила. Женщины носили воду из реки и в ямах замешивали раствор. А потом каменщики принялись выкладывать стены. Дети тоже приняли участие в строительстве. Мелкими осколками камня они заделывали щели между блоками».

ДЕТИ ТОЖЕ ПРИНЯЛИ УЧАСТИЕ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ ШКОЛЫ. МЕЛКИМИ ОСКОЛКАМИ КАМНЯ ОНИ ЗАДЕЛЫВАЛИ ЩЕЛИ МЕЖДУ КИРПИЧАМИ.

«Нам очень хотелось помочь, — говорит дочь учителя Хусейна Тахира, которой в то время было десять лет. — Отец сказал мне, что школа должна стать чем-то особенным, но я не представляла себе, что такое школа. Я просто пришла посмотреть на то, о чем все говорили, и помочь в меру сил. Помогали все члены нашей семьи».

«Доктор Грег привез из своей страны книги, — вспоминает внучка Хаджи Али, Джахан. (Во время строительства ей было девять лет. Вместе с Тахирой она пошла в первый класс новой школы.) — И в этих книгах были рисунки школ, поэтому я представляла, что мы строили. Доктор Грег в чистой одежде казался мне очень благородным человеком. И все дети на рисунках тоже были очень чистыми. Помню, как подумала: если я пойду в его школу, то когда-нибудь тоже стану благородной».

В июне стены школы быстро росли, но каждый день половина строителей уходила, чтобы заниматься собственными делами — людям нужно было заботиться об урожае и домашнем скоте. Мортенсону казалось, что строительство идет слишком медленно. «Я пытался быть строгим, но справедливым начальником, — вспоминает он. — Весь день, от рассвета до заката, я проводил на стройплощадке. С помощью уровня и отвеса определял, ровно ли строятся стены. Со мной всегда был блокнот. Я следил за всеми и вел учет каждой рупии. Я не хотел разочаровывать Жана Эрни, поэтому был очень требовательным».

«Я ПЫТАЛСЯ БЫТЬ СТРОГИМ, НО СПРАВЕДЛИВЫМ НАЧАЛЬНИКОМ».

Но вот как-то днем в начале августа Хаджи Али тронул Грега за плечо и попросил пойти вместе с ним. Около часа они шли в гору. Старик оказался выносливее подготовленного альпиниста. Мортенсон подумал, что теряет драгоценное время, и в этот момент Хаджи Али остановился. Они стояли на узкой площадке высоко над деревней. Грег не понимал, чего от него хочет вождь.

Старый балти дождался, пока Мортенсон справится с дыханием, а потом предложил ему посмотреть вокруг. Такой чистый и прозрачный воздух бывает

только на высокогорье. За К2 в безоблачное синее небо вонзались острые ледяные пики Каракорума. На горных террасах зеленели ячменные поля Корфе — крохотный островок жизни в окружении безжизненного каменного моря.

Хаджи Али положил руку на плечо Мортенсона. «Эти горы стоят здесь очень давно, — сказал он. — И мы давно живем рядом с ними». Хаджи Али коснулся своей коричневой шерстяной шапочки топи и поправил ее на седых волосах. «Ты не можешь диктовать горам, что им нужно делать, — сказал он веско и уверенно. — Ты должен научиться прислушиваться к ним. А теперь прошу тебя прислушаться ко мне. Милостью всемогущего Аллаха, ты многое сделал для моего народа, и мы ценим это. Но ты должен кое-что сделать и для меня».

«Что угодно», — сразу же согласился Мортенсон.

«Сядь. И закрой рот, — приказал Хаджи Али. — Ты любого сведешь с ума!»

«Он взял мои книги, отвес и уровень и пошел вниз, в Корфе, — вспоминает Мортенсон. — Я шел за ним до самого дома, не понимая, что происходит. Хаджи Али взял ключ, который всегда висел у него на шее на кожаном шнурке, открыл шкаф, украшенный потемневшей от времени буддистской резьбой, и запер там мои инструменты вместе с копченой ногой горного козла, молитвенными четками и старым британским мушкетом. А потом попросил Сакину подать нам чай».

Мортенсон полчаса ждал, пока Сакина заварит чай. Хаджи Али водил пальцем по страницам самой ценной своей книги, Корана. Он перелистывал страницы и шепотом произносил арабские молитвы.

Взяв чашку с чаем, Хаджи Али заговорил. «Если ты хочешь работать в Балтистане, то должен уважать наши обычаи, — сказал он. — Когда ты впервые пьешь чай с балти, ты — чужак. Когда пьешь чай во второй раз, ты — почетный гость. В третий раз ты становишься родственником, а ради родственника мы готовы сделать все что угодно, даже умереть. — Хаджи Али положил ладонь на руку Мортенсона. — Доктор Грег, ты должен найти время для трех чашек чая. Может быть, мы и необразованны. Но не глупы. Мы живем здесь очень давно и многое поняли».

«В тот день Хаджи Али преподал мне самый важный урок в моей жизни, — вспоминает Мортенсон. — Мы, американцы, считаем, что всего нужно добиваться быстро. Америка — страна получасовых обедов и двухминутных футбольных тренировок. Наши лидеры считали, что кампания „Шок и трепет“ может положить конец войне в Ираке еще до ее начала. Хаджи Али научил меня пить три чашки чая. Я понял, что не нужно спешить, что построение отношений так же важно, как строительство школ. Он показал, что мне есть что почерпнуть у тех, с кем работаю. Они могли научить меня намного большему, чем то, чему мог научить их я».

«КОГДА ТЫ ВПЕРВЫЕ ПЬЕШЬ ЧАЙ С БАЛТИ, ТЫ — ЧУЖАК. КОГДА ПЬЕШЬ ЧАЙ ВО ВТОРОЙ РАЗ, ТЫ — ПОЧЕТНЫЙ ГОСТЬ. В ТРЕТИЙ РАЗ ТЫ СТАНОВИШЬСЯ РОДСТВЕННИКОМ, А РАДИ РОДСТВЕННИКА МЫ ГОТОВЫ СДЕЛАТЬ ВСЕ ЧТО УГОДНО, ДАЖЕ УМЕРЕТЬ».

Через три недели, когда Мортенсон из прораба превратился в зрителя, стены школы поднялись выше его роста. Осталось лишь перекрыть крышу. Чангази украл часть материала, поэтому Грегу пришлось вернуться в Скарду. Вместе с Парви они закупили прочные балки, которые выдержали бы тяжесть снега — зимы в Корфе были суровыми и снежными.