Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон
Шрифт:
— Обязательно возьмем. Если мама отпустит.
— Отпустит! — малышка радостно захлопала в ладоши. — А вы придете посмотреть, как я буду петь?
— Конечно, — сейчас Артур готов был подписаться на что угодно. Даже на участие в поднятии со дна «Титаника». — Ты только мне напиши, у мамы есть мой номер.
— Дети, Артур Асланович торопится, а нам пора домой, обедать, — прервал их негромкий голос, низкий и немного сиплый. И снова Тагаеву он показался знакомым.
Но он поспешно поднялся и отошел в сторону, пропуская Анастасию к детям. Им и правда пора, и ему пора, хоть у него совсем другие заботы. У него нет троих детей, которых надо везти на обед.
И совсем ненадолго, буквально на мгновение, ему стало жаль, что их у него нет.
— Бубочка моя! — восторженно восклицает Стефа, протягивая руки к Давиду. — Так тренера уделал! Иди скорее, Стефа тебя поцелует!
Давид с серьезной мордашкой подходит к Стефе, и та его тискает как котенка. Он делает вид, что терпит, но ему нравится, я же знаю.
Мой выдержанный мальчик на самом деле самый ранимый из них троих. Он ни за что не покажет, что ему плохо или больно. Он будет терпеть, сжимать зубки, но не заплачет. И при этом любит обниматься, наверное, даже больше, чем его сестра.
Только показывать не станет, наоборот, будет супиться и хмурить бровки. Я раньше все гадала, у кого он унаследовал эту черту характера. Данил совсем другой, я их и различаю часто благодаря мимике лица и проявлениям чувств.
Данька — взрыв эмоций, настоящий действующий вулкан. Он когда улыбается или смеется, у всех окружающих губы сами собой плывут в улыбке.
Когда я выгуливала их в трехместной коляске, Давид с Дианкой сидели с видом маленьких царьков — надутые и важные. Зато Данил сиял, демонстрируя встречным прохожим прорезавшиеся зубки. И заслуженно собирал встречные улыбки.
Моя мама была такая, они со Стефкой в этом похожи. Отца я помню хуже, но тетка утверждает, что он был весельчаком и балагуром. По ее словам, свой острый язычок я унаследовала от отца. А Давид…
Когда я поймала на себе внимательный испытующий взгляд Тагаева, поняла, что, похоже, нашла ответы на свои вопросы.
Сегодняшняя встреча не идет у меня из головы. Я не могу сказать Стефе, что тот самый благородный владелец клуба, уволивший тренера — Тагаев. Боюсь, она не сумеет сдержаться при детях. И пока она шумно восхищается Давидом, я думаю.
До сегодняшнего дня я ничего не знала о Тагаеве. Я не следила за ним в соцсетях, я не мониторила в интернете его достижения в бизнесе. Когда-то я дала слово разлюбить его, и у меня получилось.
А все равно утратила самообладание. Я все заметила, у меня же есть глаза. Из привлекательного парня Артур стал красивым молодым мужчиной. И даже здоровенная гематома на лбу его не испортила. И пакет со льдом тоже.
Мне нравятся стильные мужчины. В том кругу, в котором нам со Стефой в последнее время приходится вращаться, такие в большинстве своем и есть. Особенное эстетическое удовольствие я получаю, когда мужчина одет в классический костюм, именно поэтому мы сотрудничаем с марками, которые не шьют мужские костюмы, а создают.
Но Тагаев в костюме — это настоящий эстетический экстаз. Я не видела никого, кто умел бы их так носить. Поэтому ту бурю, которая поднялась во мне, когда я посмотрела в глаза Артура, постаралась списать именно на это.
Только было еще кое-что. Пять лет назад Артур хладнокровно отправил меня на аборт. Пусть не сам, но он молча наблюдал, как это делает его мать. И наверняка выделил ей деньги. Так почему тогда он принял такое живое участие в чужих ему, как он думает, детях?
Это не давало мне покоя.
Что изменилось? Это не обычная вежливость, и даже не интерес к способностям мальчиков, которые так неосторожно проявились в них от отца. Дианка. Он так странно отреагировал, когда я, ломая язык, попросила его поблагодарить ребенка. Было чувство, что ему стало стыдно. И что ему не все равно.
Разрыв шаблонов, как сказала бы Стефка.
Артур не узнал меня, это точно. Мы позаботились о том, чтобы Тагаевы не нашли Настю Полетаеву. Я сменила фамилию на мамину девичью, и теперь мы со Стефкой на одной фамилии. Мои дети — Савицкие, и я тоже. Отчество я им дала свое, мой папа не отказался бы от внуков. Поэтому они — Андреевичи.
Но перед глазами стоит виноватое, растерянное лицо Артура, когда я прошу за Дианку, и мысли снова пускаются по кругу по одной и той же заезженной колее.
Стефа видит, что со мной творится что-то не то, и как только дети укладываются спать, цепляется мертвой хваткой.
— Настька, говори. Ты что, привидение сегодня увидела? Как с креста тебя сняли.
— Почти, — устало отмахиваюсь, и все же я очень рада, что есть с кем поделиться, иначе мой мозг уже давно бы взорвался. — Стеф, это Тагаев. Новый владелец клуба — Артур.
— Ммм… — мычит моя бедная тетка, не в силах выговорить ни слова. Я в ответ утвердительно киваю.
— Да. Он самый.
— Туши свет! — восклицает она, спустя некоторое время. — Погоди, так это что, Давидка папашу своего мячиком по лбу приложил?
Я снова киваю, и она радостно хихикает. Потом спохватывается.
— Прости, деточка, это истерика, — говорит потерянно, а потом снова начинает хихикать.
Молча встаю, наливаю в стакан воду и капаю туда сердечные капли. Секунду раздумываю и достаю второй стакан. Мое сердце сегодня тоже нуждается в поддержке. Так и сидим со стаканами в руках.
— Он сказал, что уедет. Он в Европе вроде как живет, — говорю спустя некоторое время. — Нас туда звал. Сказал, сам бы мальчиков тренировал.
— Паразит, — еле слышно отзывается Стефа.
— У него оказывается тоже левая нога толчковая, представляешь? Как у Дани с Давидом.
— Гены пальцем не задавишь, — изрекает Стефания, и мы снова молчим.
А что тут скажешь? Да и не хочется. Но я все равно рада, что есть с кем вот так помолчать. И выпить сердечных капель.