Три дара любимому

Филд Сандра

Дешево. Джареду претило, когда это слово употребляли в отношении его. Тем более когда это говорила Дейвон. Он сдался:

— В Нью-Йорке... то, что я сказал тем утром, то, как я поступил... я не должен был этого делать. Это было недальновидно.

Ее брови удивленно взлетели.

— Недальновидно? Хорошо же ты на это смотришь!

С этими словами она быстро направилась к двери, шлепая по холодному полу босыми ногами. Джаред крикнул ей вслед:

— По крайней мере постарайся обращаться со мной как

с человеком перед твоей матерью и моим отцом! Иначе мы отравим всем весь праздник.

— Будем держаться достойно во всех отношениях.

— Не доводи меня, Дейвон, — мягко предупредил он.

— Не пытайся давить на меня, Джаред, — вспыхнула она.

Как только Джаред с каменным лицом шагнул к ней, Дейвон бросилась за дверь и быстро взбежала по ступенькам. Но когда она оказалась наверху, гнев уже покинул ее; слезы медленно покатились по щекам. Она чувствовала себя ужасно одинокой. Одинокой и беззащитной.

Джаред — враг, и скрыться от него некуда.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В воскресенье Дейвон проснулась поздно, всю ночь ее мучили кошмары. Сквозь занавески светило солнце. Внезапно ей захотелось снова ощутить, как ветер бьет в лицо, и услышать, как стучат по земле копыта: это отвлекло бы ее от Джареда. Ей очень понравился Раджа, крупный жеребец с черными глазами, светившимися одновременно и умом, и горячим характером.

Первые несколько минут Дейвон понадобилось доказывать коню, что командует здесь она, а не он. После этого она полностью отдалась скачке, сначала заставив Раджу взять несколько барьеров на круге, а потом пустив его галопом по ровному полю. Приподнявшись в седле, она гнала и гнала коня вперед. Все вокруг исчезло, осталась только эта скачка...

С сожалением Дейвон заставила Раджу перейти на более спокойный галоп, потом, когда ветви кленов начали задевать ее волосы, — на рысь. Конь задергал ушами, потом заржал и привстал на дыбы.

Навстречу им скакала другая лошадь — Дейвон узнала роскошного черного жеребца с белым пятнышком на лбу, по имени Звездный Свет. Верхом на нем сидел Джаред. «Когда-нибудь он оставит меня в покое?» — с отчаянием подумала Дейвон.

Джаред подскакал к ней. Щеки Дейвон раскраснелись от быстрой езды, глаза сияли знакомым голубым светом. Джаред процедил сквозь зубы:

— Кто разрешил тебе взять его?

— Твой отец. Это, кажется, его лошадь.

— Мой отец не мог разрешить тебе скакать на нем через рвы на скорости сорок километров в час. Здесь не Техас, а Раджа — не смирная пастушья лошадка. Ты могла сломать себе шею!

Руки Дейвон судорожно стиснули поводья. Раджа беспокойно загарцевал под ней. Она фыркнула:

— Давай не будем препираться, сидя на двух очень нервных лошадях. Уезжай отсюда, Джаред. Мне было так хорошо, пока ты не появился.

Она легко спрыгнула на землю и, не обращая больше на Джареда внимания, повела Раджу к ручью.

Джаред тоже спешился, привязал жеребца к ближайшему дереву так, чтобы тот мог щипать траву, и направился к Дейвон. Чем ближе он подходил, тем труднее ему становилось сдерживать себя.

Она заметила его приближение и пристально смотрела на него.

— Намеков ты не понимаешь, да? — язвительно спросила она.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — услышал Джаред собственные слова. Вообще-то он собирался начать по-другому.

— Пока ты не появился, я и чувствовала себя лучше.

Джаред невесело рассмеялся.

— Мы, конечно, можем продолжать обмениваться обидными фразами, как дети в песочнице, Дейвон. А можем и попытаться вести себя как взрослые люди — словом, если честно, то я едва не умер от ужаса, увидев, как безрассудно ты скачешь на Радже верхом. С этой лошадью очень трудно справиться!

— Как видишь, эта лошадь мирно щиплет траву, да и я стою перед тобой в целости и сохранности.

— Ты не сдаешься, верно? — прорычал Джаред.

— Когда дело касается тебя — нет.

С трудом борясь со жгучим желанием схватить ее на руки и целовать до тех пор, пока они оба не начнут задыхаться, Джаред буркнул:

— Я рад, что тебе лучше.

Этого он, впрочем, тоже говорить не собирался.

Дейвон стояла не шевелясь. За ее спиной журчал веселый ручей, перед ней стоял Джаред с растрепавшимися от скачки волосами. Она должна сказать ему, что беременна. Разве найдешь лучше место, чем это? Здесь никто не сможет им помешать.

Она глубоко вдохнула. Когда она скажет ему, отступать будет некуда. Правда откроется ему во всей красе, и изменить ничего будет нельзя... Небрежно, словно говоря о погоде, Дейвон сообщила:

— Я чувствую себя лучше, потому что прекратились утренние недомогания.

Короткая мертвящая пауза.

— Утренние недомогания?..

Этой нотки в голосе Джареда ей еще не приходилось слышать. Понимая, что надо заканчивать, Дейвон сказала:

— Да. Я беременна.

Несколько секунд, показавшиеся Дейвон часами, он молчал. Ее трясло, колени подгибались. Наконец, роняя каждое слово словно камень, Джаред произнес:

— Кто отец ребенка?

— Ты, конечно.

— Конечно? — усмехнулся он. — Я ничего не знаю о тебе — ты вполне могла за это время переспать с доброй дюжиной мужчин.

— Я говорила тебе, что у меня давно этого не было.

— А помнишь свадебный обед, Дейвон? Как тебя мутило от одного вида еды? Может быть, ты тогда уже была беременна?

Она потрясенно уставилась на него. Не раз она пыталась представить себе реакцию Джареда на эту новость, но такого вообразить себе не могла.