Три девицы под окном...
Шрифт:
Девушка уставилась на часы. Егор говорил, что, стартовав в три часа дня и проведя в прошлом около полутора часов, они вернутся домой в половине пятого. Судя по всему, именно в это время Варя и вышла из холодильника. Сейчас стрелки показывают уже шестой час, и если Егор не появляется, то нет никаких сомнений в том, что он задержался в прошлом. Но Соня-то вылетела в царство Салтана в десять вечера, то есть на семь часов позже, чем они! Проведя в прошлом полтора часа, она сможет появиться из холодильника не раньше чем в
Что же делать? Оставаться на месте и ждать Егора? Но если он попал в беду, то отсюда, из мастерской, Варя никак не сможет ему помочь. Разве что снова отправиться в царство Салтана? Она рассмеялась, представив, как начинает «размножаться» в прошлом на пару с Сонькой. Нет, хватит с Гвидонова потрясений. Нужно срочно бежать к подруге, объяснить ситуацию и проводить ее в прошлое. Если до половины двенадцатого Егор не появится… что ж, тогда вернется Соня и расскажет, что произошло.
Приняв решение, Варя почувствовала, что ей стало намного легче. Она быстро покинула мастерскую, пробежала коридорами колледжа и успела вскочить в маршрутный аэробот.
Подруга была дома. Спеша и перебивая сама себя, Варя рассказала ей о недавних — или, наоборот, грядущих? — событиях. Поначалу Сонька проявила здоровый скептицизм и неприязненное непонимание. Всё-таки кого пытаются из нее сделать: царицу или заменителя робота по хозобслуживанию? Почему она должна надрываться, таская какие-то бочки и тюки, и откуда всё-таки взялся драгоценный венец?
Варя с отчаянием взглянула на циферблат. До предполагаемого отлета Соньки оставалось всего четыре часа. Она решительно обернулась к подруге:
— Нужно срочно бежать в библиотеку. И не вздумай подвивать ресницы, времени в обрез.
— В библиотеку? — распахнула Сонька светлые глазищи. — Ты за кого меня принимаешь?
— За подругу! Ты понимаешь, что с Егором что-то произошло? — рявкнула Варя и, не давая Соньке опомниться, выволокла ее из дому.
С видом великомученицы проглотив пушкинское произведение, Сонька уселась в модульное кресло, усваивать его содержание. Постепенно ее лицо начало светлеть:
— «Три сестрицы под окном…» Да это же гениально! Варька, скорее тащи таблетки по истории костюма!
Перемена, произошедшая в подруге, была поразительна: в лихорадочном возбуждении Сонька схватила из гаража родительский аэробот, примчалась в модельное ателье, шедевры которого периодически демонстрировала на подиумах, самостоятельно заложила в компьютер программу раскройки и, мобилизовав всё свое обаяние, убедила инженера включить швейный станок. Без четверти десять девушки были у дверей погруженного в ленивую дремоту колледжа. Варя провела потенциальную «царицу» в мастерскую и распахнула холодильник.
— Сейчас мы опустим заднюю стенку, а потом тебе останется только передвинуть рычаг — и в путь.
Она обняла подругу за плечи и заглянула в глаза:
— Соня, будь осторожна… И если что-то случилось с Егором… Пожалуйста, возвращайся скорей сюда! Нам придется идти за помощью в ИИИ.
ГЛАВА 4
Что же происходило в царстве славного Салтана после отлета Вари Сыроежкиной? Мы расстались с нашими героями в тот момент, когда за спиной запирающих чулан «сестриц» раздался скрипучий голос:
— Это еще что такое? — произнесла сурового вида бабища, оглядывая воцарившийся в горнице хаос. Красотой вошедшая не блистала: морщинистое лицо, глазки-щелочки, настороженно поблескивающие из-под густых бровей, и могучая бородавка, самоуверенно устроившаяся на крупном носу. Волосы были убраны под пестрый платок, по-разбойничьи завязанный на макушке, но несколько седеющих прядей выбивались из-под головного убора, будто желая узнать: чем это так возмущена их хозяйка?
— Бабуля! — присвистнула Сонька-Повариха. — Какая радость!
— Здравствуй, матушка Бабариха, — церемонно поклонилась Сонька-Ткачиха.
— Какая я тебе матушка? Ты сама-то кто будешь, мерзавка бесстыжая? Забралась, понимаешь ли, в чужой дом… — Взгляд Бабарихи упал на перевернутую корзину с собачьей шерстью: — Люди добрые, да что ж это деется! Всё сырье мне поперепортили да поперепачкали! Какая теперь из этой шерсти пряжа получится? Из чего стану царю-батюшке поясок радикулитный вязать?
— Разве у Салтана проблемы со здоровьем? — удивилась Повариха. — А выглядел бодренько.
Бабариха уперла руки в крутые бока:
— Да наш батюшка поздоровее любого богатыря будет. А пояс ему вяжу для ентой… прохилактики. Действо такое целебное, хреки постоянно поминают. Вот, к примеру, нападет какой-нибудь глупый ворог на наши границы, отправится царь-батюшка на войну, да приляжет отдохнуть на сырой земле. Тут-то к нему хвороба и потянется, чтоб скрючить в загогулину, а шерсть собачья ее не пустит. Загрызет да выплюнет. Потому как в ней сила зверя остается.
— Мудра ты, бабка! — протянула Повариха.
— А то ж! — приосанилась старуха. — С самых низов в люди выбилась, теперь в почете живу да в уважении: личная царева носочница, не хухры-мухры!
Вдруг она снова нахмурилась:
— А чегой-то я с вами лясы точу? Ну-ка, признавайтесь, почто в чужой дом пробрались да всё вверх дном перевернули?
— Ты, бабка, воздух-то зря не сотрясай, — прищурилась Ткачиха. — Лучше б спасибо сказала, что столько всякой всячины в твою халупу приволокли. А короб с шерстью сам Салтан опрокинул, когда на огонек к нам заглядывал, чуть ноги свои высокородные не переломал. Аккуратнее, бабуля, надо имущество расставлять!