Три девицы в столице
Шрифт:
Я вошёл в гостиную, снял смокинг, небрежно бросив его на диван. Огляделся. Всё на своих местах, идеальный порядок. Наверное, кто-то из прислуги был тут в мое отсутствие. Я подошёл к бару и налил в стакан немного обжигающего напитка. Чувствуя, что нужно расслабиться, сел в кресло возле камина и выпил две порции, прежде чем решил пойти спать. Не помешала бы ванна, но сил уже не было.
Из головы у меня не выходил сегодняшний поцелуй Кларисы. Если бы не прислуга, не знаю, как далеко я смог бы зайти. Девушка трепетала в моих руках от простых касаний, была такой нежной и податливой, что во мне разгорелся пожар
С этими жаркими мыслями я направился в спальню. Как теперь уснуть? Открыв дверь, я замер и не поверил своим глазам. Повсюду горели свечи, от которых шёл нежный аромат жасмина. А на кровати сидела ОНА в тонком шёлковом пеньюаре. Тёмные блестящие волосы мягкими волнами спадали на плечи, глубокий вырез на груди намекал, что под одеждой ничего нет, открывая соблазнительную ложбинку.
— Леди ди Сонг? — голос мой дрогнул. — Что вы тут делаете?
Щёки девушки моментально вспыхнули, и она смущённо опустила взор.
— Простите, герцог, — прошептала она, — это ошибка.
Она резко встала с кровати и хотела проскочить мимо меня, но я поймал её за руку и притянул к себе, крепко держа за талию.
— Нет уж, скажите, зачем пришли? — под тонкой шёлковой тканью я чувствовал тепло её тела и соблазнительные изгибы. Пульс бешено застучал в висках от опьяняющей близости. — Что делает леди в таком… лёгком одеянии в покоях холостого мужчины?
— Я… пришла к вам… — она взглянула на меня, краснея ещё больше, — потому что вы моё спасение от императора…
Её губы были так близко, а глаза сияли золотом в свете свечей. Я не понял, что она имела в виду, мне хотелось только одного — ощутить вновь невероятный вкус её губ. И я жадно припал к желанному роднику наслаждения.
Глава 38.2 Поступок Кларисы
Глава 38.2 Поступок Кларисы
Клариса ди Сонг
Герцог властно смял мои губы, требуя ответа, и я сдалась. Лёгкий аромат полыни уже заполнил лёгкие и кружил голову, а вкус терпкого напитка оказался на моих устах, сводя меня с ума ещё больше. Зачем я пришла? Почему жизнь меня ничему не учит?
Когда я добровольно оказалась с Майлзом в номере гостиницы, то поняла, что сделала глупость, и чуть не поплатилась за это, если бы не Аманда и её супруг. Вот и сейчас, когда герцог вошёл в спальню, я вдруг почувствовала себя распутной девкой. Мне стало стыдно за свой поступок. Хотела убежать, но было поздно — я уже плавилась под натиском его горячих губ.
Мои сомнения исчезли окончательно. Пришла — значит, доведу задуманное до конца. Я хочу чувствовать его сильные руки на своём теле. Дрожащими пальцами я потянула за пояс, и полы моего пеньюара разошлись, открывая грудь. Осмелев, я обняла герцога за шею и сильнее прижалась к мужскому торсу, ощущая биение его сердца под рубашкой. Под пальцами тут же побежали искорки, разбегаясь по телу сладкой негой. Магия во мне словно ликовала, пробуждая ещё больше новых чувств, от которых разум плавился, а все лишние мысли из головы пропали.
— Клариса, ты невероятная, — шептал герцог, прокладывая дорожку из поцелуев от моей шеи вниз; кожа горела от его жёсткой щетины. — Я не хочу останавливаться…
— И не надо, — со стоном ответила я, выгибаясь навстречу его ласкам.
— Но как же император? Он не простит нам этого, — вспомнил он вдруг про кузена, оторвавшись от поцелуев. Его синие глаза с сомнением смотрели на меня. — Ты действительно пришла ко мне?
— Да. Не напоминай мне больше о Бенедикте, — прошептала я, потянувшись к его губам. — Хочу быть твоей, только твоей…
Свечи вздрогнули, тени заплясали головокружительный танец. И я забыла обо всём на свете, только губы и ласковые руки герцога на моём теле остались в реальности. Мои дрожащие пальцы потянулись к пуговицам его рубашки, но они не поддавались. Тогда я применила бытовую магию, и пуговицы все враз оказались расстёгнутыми. Я коснулась горячей бронзовой кожи: искорки защекотали мои ладони, растекаясь приятным томлением.
Я не успела понять, как оказалась на широкой кровати и без пеньюара. Шёлковые простыни холодили спину, а близость герцога обжигала новыми ощущениями. Стон вырвался из моей груди, когда Эдвард наклонился надо мной, продолжая пытку поцелуями. Его губы и руки, казалось, были везде одновременно, распаляя во мне огонь желания, который вспыхивал необъяснимыми всплесками магии между нашими обнажёнными телами.
— Клариса… — шептал восторженно герцог, нежно касаясь заветных уголков моего тела, которые прежде не знали ласк, и они с трепетом отзывались на каждое прикосновение мужчины сладкой дрожью. — Нежная, запретная, но моя…
Близость мощного тела герцога совсем не давила, а, наоборот, ещё больше распаляла меня. Я поёрзала, чтобы сильнее прижаться к нему, слиться с ним в единое целое, и стиснула зубы, вцепившись в простыни, когда жгучая боль пронзила меня.
— Прости, — мой единственный мужчина замер, давая мне прийти в себя.
Его манящие губы вновь требовали ответа, касаясь моих уст. Боль утихала, и я с упоением ответила на его ласку, выгибаясь навстречу. Герцог снова начал двигаться медленно, окуная меня в головокружительный водоворот ощущений и чувств.
— Эдвард… — не выдержав сладостной пытки, я простонала имя любимого, и он подхватил мой стон поцелуем.
Я пропала окончательно в этом сумасшедшем вихре чувств и танце тел, ритм которого всё ускорялся. Мы слились воедино, отдавая себя друг другу без остатка. Эдвард наполнял меня собой, усиливая напор, лишая меня всяческих мыслей. Я неосознанно отвечала на его сумасшедшие ласки, двигалась навстречу, выгибалась, стонала, наслаждалась.
Потоки наших магий свободно переплелись, наполняя нас до верху силой. В какой-то миг её стало так много, что я не выдержала, взрываясь фейерверком чувств, а тело рассыпалось на миллион искорок, сгорая дотла и медленно оседая на холодный шёлк простыней.
Я очнулась в объятиях Эдварда глубокой ночью. Свечи догорали, оставляя маленькие пылающие огарки; словно отголоски нашей страсти, они слегка подрагивали. Щёки тут же вспыхнули от стыда. До чего я докатилась — сама пришла к мужчине и отдалась ему. Меня раздирали противоречивые чувства: стыд, боль, счастье и любовь.