Три дня без любви (повесть, рассказы)
Шрифт:
Второй раз Ритка встретила его на городском пляже. Пользуясь мутностью воды, Хенк, словно аквалангист, подплывал к молодым дамочкам и под водой стягивал с них трусы. Без какой-либо похотливой цели, а так, для прикола. Смешно ведь! Стянул с Ритки, поначалу не узнав ее из-за резиновой шапочки. Другому бы Ритка дала в морду, но Хенку повезло — она вспомнила стишок про мишку и пощадила бывшего сокамерника. Они повалялись с ним на пляже, Хенк намекнул на отдых в уединенном месте, но
Он был ровесником Боба, ну может, чуть постарше. Чем занимается, не рассказывал, но, судя по тому, что постоянно стрелял у нее сигареты, ничем. Для их городка это неудивительно. Безработица косила молодежные ряды, что твой пулеметчик. По умственным же способностям парнишка от соседа, похоже, отставал. На контрольный вопрос: «Не помнишь ли ты случайно, кто такой Ленин?» Хенк ответил простецким: «А хер его? Козел какой-то… А че, обидел? Не вопрос — разберусь». — «Он, вообще-то, нас всех обидел».
Но этот недостаток не помешал ему стырить косметичку у мирно загоравшей на циновке барышни. Ритка, заметившая криминал, поняла, что юноша не так-то прост и на пляж ходит не только ради женских трусов. И не вычеркнула его из памяти — такие знакомые всегда могут пригодиться.
На вопрос, почему он не в армии, Хенк приосанился и, стукнув себя в грудь, с гордостью ответил: «Плоскостопие!»
С момента последней встречи он похудел еще на пару кило и в проекции напоминал одноразовый бритвенный станок. Видимо, кремлевская диета.
Ритка протянула ему сигарету. Зажигалки у него тоже не нашлось. А газ, между прочим, денег стоит. «Газпром» жжет.
— Ты куда щас? — поинтересовался Хенк, жадно затянувшись.
— В театр. На премьеру, — нехотя буркнула Ритка.
— Клево… Я тоже театр люблю. Правда, был всего раз. На Новый год. Про медведя смотрел.
— Какого медведя?
— Ну, обычного… Там, вообще-то, много зверей было: волк, заяц, лиса. Просто мне медведь понравился. Толстый такой, прикольный, перегаром пах… На дядь Витю похож, соседа нашего. Он тоже так качается и рычит, когда пьяный.
Хенк засмеялся, демонстрируя кариесно-пульпитные зубы.
— А потом там подарки раздавали халявные. Конфеты, вафли, мандарины. Правда, зеленые…
«Придурок…»
— Слушай, ты деньгами не выручишь? — задал следующий вопрос театрал. — Рублей двести хотя бы. Я через неделю верну. Понимаешь, предки в отпуск, в деревню к бабке слиняли. Оставили мне бабла на жизнь, а оно через два дня кончилось.
И этому деньги подавай. Вернет, как же… Знакомый вариант. Что за мужики?! Гусары-рыцари-поэты…
Но посылать юношу сразу Маргарита не стала. Натренированный мозг вычленил из хенковского монолога перспективную фразу. «Предки в отпуске, в деревню слиняли». А ведь это мысль… Неплохая мысль.
— И когда вернутся?
— Да не скоро. Через три недели. А я, как хочешь, так и кантуйся…
— А братья, сестры?
— Нет никого. Один я у матушки с батюшкой такой уродился.
Ритка взяла Хенка под руку и, морщась от вони, отвела его в сторону, где не было посторонних ушей.
— Слушай, Хенк… Денег у меня нет, но могу подсказать тему…
Хенк сделал умное лицо и кивнул.
— Валяй.
— Дельце не хочешь провернуть? Ты парень реальный. Тема верная, а работа тьфу — дверь сковырнуть.
— Погоди… Хату, что ли, бомбануть?
— Тихо ты! — Ритка бегло огляделась по сторонам. — Да, хату. Дверь дохлая, школьник справится. Завтра в час там никого не будет. За пять минут уложишься. И даже плоскостопие не помешает.
— Я, вообще-то, хаты не бомбил никогда.
— Ну и что? Пора взрослым становиться. Ты мужик или сестрица Аленушка?
— Мужик, — выбрал Хенк.
— Ну так в чем дело?
— А хата упакована? Есть что брать?
— В любой хате есть что брать, — продолжала агитацию Ритка. — На рынке барахло толкнешь, мне три штуки за наводку.
— Три?.. Может, за две договоримся?
— Ты хочешь торг устроить? Хенк, я тебе по дружбе тему предлагаю. Учитывая твое бедственное материальное положение. Поверь, желающих много. В очередь встанут. За пять.
Хенк, раздумывая, почесал грудь в районе надписи «Женщины. Счастье. Семья». Тема, конечно, заманчивая, хотя и стремная. Одно дело на пляже шмотки тырить — там всегда можно сказать, что сумку перепутал, другое — дверь сковырнуть. Правда, и навар реальный. Повезет, даже на мотик хватит. А то и на квадроцикл тюнинговый.
— Лады, договорились.
— Деньги принесешь завтра в семь вечера в «Белочку». И не вздумай скрысить. За мной вышибала ихний ухлестывает, пожалуюсь — не выживешь.
— Че я, не понимаю? — обиделся Хенк, считавший себя эталоном порядочности. — В семь так в семь.
Ритка с подозрением посмотрела на собеседника.
— Знаешь что… Ты мне адресок свой оставь. На всякий случай.
— Да принесу я! Честное слово!
— Это так… для подстраховочки. Вдруг забудешь. А я тебе памятку пришлю.
Хенк, догадавшийся, что халява не проскочит, грустно вздохнул и назвал адрес.
— Может, прогуляемся к тебе? — предложила Ритка. — А то потом окажется, что это адрес городского прокурора.