Три дня до эфира
Шрифт:
Толстяк выскочил из машины, быстро пересёк двор и, предъявив охранникам удостоверение, вбежал в подъезд. Он помнил, что квартира Снегирёва находится на втором этаже, но Павел, повинуясь интуиции, нажал кнопку третьего этажа и, выйдя из лифта, прислушался. Неслышный хлопок раздался почти сразу, как только с шумом закрылись двери лифта. Павел перегнулся через перила и заглянул вниз.
Молодой мужчина, на ходу снимая чёрную маску, быстро спускался вниз. Пастухов, стараясь не быть замеченным, бросился вслед за ним. Как он и думал, убийца заскочил в чёрную
Толстяк, конечно, не собирался узнавать официальным путём, на кого зарегистрирован трехэтажный дом. Он проехал несколько метров и остановился возле уютного двухэтажного домика, владельцы которого были поклонниками готического стиля и украсили своё строение причудливыми башенками и продолговатыми окнами. За воротами, украшенными изящными вензелями, пожилой мужчина устанавливал какие-то провода.
Пастухов вышел из машины и, улыбаясь во весь рот, подошёл к старику.
Тот при виде незнакомца насторожился, но, заметив его улыбку, тоже улыбнулся в ответ.
— Здорово, дедуля! — поприветствовал его Толстяк.
— Здравствуйте, — вежливо отозвался мужчина.
— Я тут к другу приехал, а дом найти не могу. Вроде тот, за углом, похож, но я не уверен. Когда мы сюда приезжали, сильно под этим делом были, — Павел щёлкнул себя по шее.
— Как фамилия друга?
— Семён… Подожди, дедуля. Сейчас… Как его, бишь! Семён Сергеев! Да, точно, Сергеев! Такой огромный, мордастый.
— Да тут все здоровые, мордастые! — махнул рукой старик. — А вот Семена Сергеева не знаю.
— А в том доме кто живёт? — Павел махнул рукой в сторону трехэтажного особняка.
— В том?
— Ага, за углом, такой кирпичный.
— Нет, там не знаю никого. Старые хозяева съехали год назад. Долго там никто не жил, потом продали. Но я никого там не видел. Приезжают какие-то машины, потом уезжают, а людей не видел.
— Жаль. Не найду, наверное, друга. Мы ведь с ним случайно познакомились, он меня к себе привёз. Встретил хорошо… А вот теперь найти его не могу.
— Бывает, — развёл руками старик и направился к дому.
— Спасибо, дедуль, извини, что побеспокоил, — бросил ему вслед Павел и вернулся к машине.
План к тому времени у него уже был. Он понял, что узнать имя владельца будет трудно, поэтому решил последить за особняком. Для этого он выехал за пределы посёлка, оставил машину в нескольких метрах от дома на пустыре и вернулся пешком. Место для наблюдения найти было сложно. Деревья и кусты стояли голые, вокруг ни души, улица пуста. Забор особняка был выше человеческого роста, двора не видно. Павел с безнадёжным видом посмотрел на дом напротив и усмехнулся шальной идее: попроситься у хозяев посидеть у окна и понаблюдать за соседями. Вот бы они удивились такому предложению! — подумал Пастухов и прошёл вдоль соседского дома.
Жители посёлка, по всей видимости, были людьми осторожными. Поэтому заборы выстроили на совесть, взобраться ни на один не было никакой возможности.
Шансы у любопытных были нулевые. Толстяк прошёл мимо соседских ворот и понял наконец, что счастье ему улыбнулось. Благодаря своей хрупкой комплекции Павел мог пролезть под воротами, поэтому он, недолго думая, лёг на живот и быстро пролез внутрь. Оказавшись по ту сторону, он внимательно огляделся. Казалось, никто не заметил его манёвра, поэтому Толстяк взобрался на крышу сарайчика и стал наблюдать.
Он хорошо видел крыльцо особняка. Некоторое время там никто не показывался. Потом из дома вышли двое мужчин, в одном из которых Павел узнал уже знакомого ему стрелка, второй был чуть ниже ростом и одет в чёрный плащ. На секунду Пастухову показалось, что он где-то видел этого человека, но, сколько он ни напрягал память, вспомнить никак не мог. Двое сели в машину и выехали за ворота. Третий, вышедший почти сразу вслед за ними, быстро закрыл ворота на висячий замок и вернулся в дом. По виду это был типичный охранник, и Павел был уверен, что мальчик находится в доме.
Павел понимал, что должен позвонить и доложить о своих наблюдениях, но включать мобильный телефон было неосторожно, поэтому он отложил доклад на более позднее время.
Толстяк видел все: и выбежавших из дома испуганных охранников, и проскользнувшего в дверь мальчика, он видел, как ребёнок метался в поисках выхода, как мальчик спрятался в мусорном бакс. Когда мусоровоз выехал за ворота, Павел быстро вылез из укрытия и направился к машине…
Через двадцать минут, когда его машина свернула на шоссе, раздался взрыв и объятая пламенем машина, несколько раз перевернувшись, свалилась в кювет.
Незнакомец затащил Сашу внутрь вагона, мальчик больно ударился коленкой об угол и громко завизжал.
— Тёс, молчи, — мужчина ткнул ребёнка в спину, — думал сбежать, да? А я тебя и поймал. Вот гадёныш! Сейчас узнаешь у меня, как воровать!
— Я ничего не воровал! — взмолился Саша.
— Ну да!
— Вы меня с кем-то спутали! Я сын кандидата Снегирёва…
— Чего-чего? — незнакомец от удивления ослабил руку и выпустил мальчика.
Почувствовав свободу, Саша сделал резкое движение в сторону, чьи-то руки скользнули по его лицу.
— Скворец, это ты?
Руки мужчины скользнули по голове ребёнка.
— Нет! Я не Скворец! — крикнул испуганный мальчик.
— А кто? Откуда взялся?
— Я… тут… — по его лицу потекли слезы.
— Ты что плачешь? Испугался, да?
— Вы кто?
— Я? Кучеров я, дядя Лева… Пацан мой бутылку стащил, я тебя с ним перепутал. Прости, пацан… Спутал я, ни черта не вижу. А с похмелья — так и слышу через пень-колоду. Ну и дела! — искренне удивился слепой. — Кому расскажешь — не поверят. Видно, и пальцы что-то отказывать стали…