Три дня из жизни Филиппа Араба, императора Рима. Продолжение дня первого. Прошлое
Шрифт:
– Половина моего сегодняшнего дохода – твоя! Всё строго и согласно нашей негласной договорённости! Слово не купца, но римского сенатора! Si vir dixit, fecit! Пацан сказал – пацан сделает!
У шефа заведения от радости в зобу дыханье спёрло, ибо, увидев и осознав, в какие недосягаемые верха прямо на его глазах взлетел Дионисий, на гонорар он уже не рассчитывал, а о соблюдении условий устного контракта вообще не чаял.
Дионисий же безгранично верил в опыт, сын ошибок трудных, и уважал эксперимент.
*****
…В эту же ночь, каким-то чудесным образом прознав об опале целого рода, добрая половина римских Геренниев сменила свои номены и отреклась от родового имени древнего италийского народа самнитов, некогда вместе со всеми прочими племенами перемолотого, как мука, в единый римский этнос. А половина из отрекшейся половины категорически потребовала от всех своих друзей и знакомых, чтобы впредь их считали не только коренными римлянами, но и исконными арабами. И подали об этом челобитные-прошения.
Без революций и контрибуций
«На рассвете холодном
От осеннего ветра,
Когда ты переходишь
Взгорья дальние Сану,
О, согреть бы тебя мне своею одеждой!..»
Ямабэ Акахито
Голый царственный мужчина только было собрался почапать дальше, как в тепидарий снова ввалился директор бани (словно отсюда и не уходил):
– О август! О цезарь! Вы просили разыскать в Риме эксперта по истории возникновения в державе гладиаторства как феномена! Исполнено от сих до сих! Мы – исполнители бравые и, как калачи, тёртые! И лыком не шитые… эээ… не лыком шитые!
– Что за чушь! Ты не пьян ли, братец? Разве я такое просил?
– Конечно! Иначе зачем бы мы его в термы доставили! Сам идти не хотел, пришлось по почкам, по почкам, по рёбрам, по рёбрам! Пинками! Взашей! По-доброму! По согласию! В итоге сам сюда запросился и готов представь пред вашим взором.
– Хм… Терзают меня смутные сомнения… Я точно такого эксперта просил? Хорошенько подумай над моим вопросом, прежде чем на него ответить! Точно ли я его просил?
– А то!
– Значит, я просил на завтра! Сегодня я отдыхаю!.. Стоп! Я не просил, я требовал! Не царское это дело просить!
– Тем более…
– …На завтра!
– Но мы-то его нашли сегодня и… на сегодня! Завтра этого эксперта в Риме может не оказаться! Эксперт – он как мёд, очень странный предмет: он если есть, то его сразу нет…
– А куда сей эксперт денется? Вернее, так: да куда он денется!!!
– Во-первых, он нарасхват. Платежеспособный спрос на многомудрого мужа превышает предложение. Он ведь один, а вас… эээ… всех остальных – пруд пруди! Во-вторых, он может не пережить ближайшую ночь. Или помрёт от инфаркта, сердце-то у него не казённое, или от страха сбежит куда-нибудь в Персию, помазав себе для скорости пятую точку скипидаром! Все реальные пацаны… эээ… эксперты, если не понимают, с чего вдруг ими ни с того ни с сего всерьёз заинтересовались очередные временщики… эээ… очередная высшая власть или службы безопасности, – повторяю, все реальные эксперты в этом случае тут же сбегают на Восток, как будто вдоль кордона морковки на верёвках развешаны или там булки с маслом на деревьях растут, или сразу за следовой полосой мёдом намазано…
– Ты про молочные реки и кисельные берега забыл упомянуть…
– Уж я-то знаю, что за кордоном, тем более в Персии, таковых нет! – как будто загрустил о несбыточном, но тем не менее патриотично заявил главный банщик Рима. – Молочные реки и кисельные берега лишь в нашей юности были. И не в персидской, а в римской!
– Тогда гони эксперта взашей и пинками. По почкам! По рёбрам! Умные сами к временщикам… эээ… к высшей власти прильнуть рвутся, а этот, судя по всему, кобенился… эээ… гони его сюда, а не отсюда! Пусть притянется… прикоснётся к прекрасному! У меня как раз время свободное для его бредней образовалось… Целая свободная минутка! Но если он окажется интересным собеседником, то и больше!
На полусогнутых на цыпочках в тепидарий прокрался, хромая и обеими кистями держась за болезные грудь и живот, скрюченный, в синяках и красный, словно рак, эксперт и рухнул ничком перед голым августейшим мужчиной. Не пред персоной и не пред персонажем, но пред особой!
– Встань, холоп! Я не доминус эт дэус, я принцепс! Покамест не Господин и Бог, а Первый! Я пионер! – вырвалось из гортани императора: словно и не его все эти слова были и не его голос. Но кто-то же за язык потянул. Высшие силы?
Эксперт приободрился и оторвал лицо от пола:
– Вас дезинформировали, о повелитель! Вы не пионер! И вы не Гайдар, который шагает впереди! На вас нет красного галстука из скромного ситца. И слов «Будь готов!» вы в своей жизни никогда не слыхали, и вдохновенно не восклицали в ответ «Всегда готов!»… Да и по второму вопросу вас тоже ввели в заблуждение! Кругом одна сплошная махинация и дезинформация!
– Что такое? Когда? Кто посмел? По какому вопросу? Какая дезинформация? – засуетился император, впопыхав запамятовав спросить о махинации.
– Я нутром чую, что вам прежде кто-то успел с три короба напеть или наплести всяких небылиц и либеральных бредней о том, что гладиаторскими боями мы, исконные римляне, заразились якобы от этрусков. Нет, нет и нет! Это чушь и брешь! И как только Юпитер выносит такие поклёпы и наговоры на нашу историю? Я как Римский, но не Корсаков, а эксперт и патриот, всегда отстаиваю правду и истину! Поэтому я дерусь… потому что дерусь! За правду!
«А кто такие этруски?» – хотел было полюбопытствовать император, но вспомнил, что название этого рода-племени он сегодня пару-тройку раз уже слышал (или ему почудилось, что слышал). Поэтому с его языка сорвалось иное: