Три дня из жизни Филиппа Араба, императора Рима. Продолжение дня первого. Прошлое
Шрифт:
– На кого покажешь… эээ… чем докажешь?
– Я человек культурный, пальцем ни в кого не тычу, а докажу тем, что от этрусков не сохранилось ни рельефов, ни барельефов, ни наскальной живописи, ни манускриптов, которые свидетельствовали бы, что они практиковали в своём быту мунус… – стал входить по вкус эксперт.
– Что-что?
– Ну, мунус! Да мунус же – это и есть гладиаторский бой по-латыни! Именно на классической латыни без примесей варваризмов! Мунус! Ну, или мунеры, если во множественном числе…
– А что же тогда практиковали этруски, если даже мунуса у них своего не было?
– Да ничего!
– Совсем-совсем ничего? Они что же, как эллины, только теоретизировали, болтали, организовывали говорильни и сидели, сложа руки и ни разу не засучив рукава?
Эксперт смутился:
– Ну, почему же! Не так, чтобы совсем ничего. Но ничего особенного. Хотя и особо ничем в своём безделье этруски не наглели, ибо… они практиковали венацио – звериную травлю! Так ребята к охоте готовились! Но загон и травля диких, а порой и домашних животных – это не гладиаторский бой. Венацио – это не мунус! А мунус – это не венацию! Не убоюсь не только проговориться, но и повториться тавтологией: венацио – это… охота… или стычки людей и зверей, но стопудово не гладиаторские игрища! В древней этрусской гробнице жрецов-авгуров есть фреска боя человека с псом… или серым волком, Фавн их там разберёшь. Вот куда вам следует на экскурсию смотаться! Чудесная надгробная и наскальная живопись! Вот что вам следует воочию обозреть, чтобы самому во всём убедиться и разобраться, а не только с моих слов, хоть я и не вру! Да-да! У этрусков было венацио, но не мунус!
– А гладиаторство тогда откуда взялось? – внешне безо всякого интереса спросил Филипп, но все ответы на ус внимательно наматывал (хоть и был безусым – брился при первом и всяком удобном случае), а про себя подумал: «Серый волк – зубами щёлк!»
– Это исконная римская забава, возникшая в римской области Кампания!.. эээ… ну, не совсем забава, однако стопудово ритуал! – поехал кататься по ушам властителя Рима эксперт. – Когда отходил в мир иной любой знатный римлянин, над его могилой насмерть бились два отважных и дерзких воина. По полной выкладывались. На всю катушку, ибо жить-то хотел каждый. Погибший в поединке и сопровождал на тот свет усопшего…
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем сопровождал?
– Чтобы в загробном мире охранять его дух, не подпускать никакую персидскую или северо-варварскую, или дальневосточную нечисть…
– Да точно ли это в Кампании было?
– В ней, курилке! Именно в той самой Кампании, что раскинулась на побережье от Лацио до Лукании-Базиликаты! Большая Кампания. И нет тут никаких секретов: ни огромных, ни маленьких. Друзья не растут в огороде! Не продашь и не купишь друзей! И поэтому я так спешу по дороге… Поэтому и вы в баню весь день так торопились.
Императору почему-то показалось, что в мимике эксперта проскользнуло нечто такое, как будто он в дерзости своей отважился утаить некую деталь, пусть даже незначительную.
«Ну, отважился! Ну, утаил! И что из этого? – подумал эксперт в ответ на чужую думку-прозрение. – Знание о том, какой этнос в глубокой античности на самом деле жил в Кампании, должно утратиться для потомков отныне и навсегда! Вечным был и будет лишь Рим и… латиняне! История не фальсифицируется, но интерпретируется! Да, собственно говоря, и истории как таковой нет. Есть мифы! Есть легенды! Есть лишь то, что, передавая из уст в уста, с манускрипта на манускрипт, расскажут или напишут те, кто умеет правильно это делать и преподносить. Агитация и пропаганда! Популяризация! Маркетинг! Прямая и косвенная реклама! Продвижение в соцсетях! Белый кролик!»
– Стоп! А разве это забава для римлян? – саркастически и провокационно прищурился Филипп, вспомнив о чём-то, словно жираф, до которого долго доходит. – Разве не для рабов с горой мускулов, но без мозгов?
– Тут две разных забавы: с одной и с другой стороны. Если говорить о второй, то тезис про гладиаторов, которые якобы исключительно рабы – это расхожее заблуждение! – заблестели глаза привлечённого эксперта. – Я так и знал, о, государь, что кто-то наплёл-таки вам с три короба небылиц и либеральных бредней! Махинация! Дезинформация!
– А как же Спартак? Он ведь был самым знаменитым гладиатором и при этом рабом!
– Этот фракиец до своего гладиаторства рабом не был! В одном из боевых сражений он попал в плен, после чего морально перековался, перевоспитался, присягнул на верность Риму и был зачислен на военную службу в один из римских легионов. Но… дезертировал, трус! Бяка-бояка! И Спартака как преступника, как ноксия, приговорили к мунусу-мунере! Дерись на потеху на ринге, раз не захотел на поле боя биться по присяге! Он был преступником-ноксием, а не рабом!
– Все остальные гладиаторы – тоже нарушившие воинскую клятву солдаты?
– Гладиаторов четыре категории. Первые – это свободные римские граждане, то бишь ауктораты, вторые – военнопленные, третьи – это преступники, и только четвертые – рабы! Но рабы бьются неохотно. Нет у них мотивации! Нет внутреннего рвения! Всё делают спустя рукава… туники!
Конец ознакомительного фрагмента.