Шрифт:
Яна Дубинянская
Три дня в Сиренополе
Лина никогда раньше не была в Сиренополе. Но сейчас ей казалось, что она уже бывала здесь, и не раз, и что всю жизнь безотчетно любила этот город.
Сиренополь – самый прекрасный город на земле. Его воздух напоен сложным ароматом моря и экзотических цветов – ароматом юности. Его бело-розовые дома кажутся воздушными и невесомыми. Набережная вымощена мрамором самых нежных оттенков, и изящные лестницы с ажурными решетками спускают последнюю ступеньку в светлую прозрачную воду. И даже море Сиренополя –
И Лина, высокая, тонкая, со своими развевающимися длинными волосами и шелковым богемным шарфом, сразу влилась в Сиренополь, стала его частью, и всем существом ощутила это. Она приехала сюда, потому что каждый человек, а тем более каждый художник, непременно должен хоть раз в жизни побывать в Сиренополе, городе волшебной мечты.
А еще Сиренополь – город бесчисленных туристов, а туристы – это люди, помешанные на сувенирах, и особенно произведениях искусства. В дорожном саквояже Лины лежала пачка нежных, лирических акварелей, изображающих виды Сиренополя. И сейчас, стоя на набережной, вдыхая удивительный, пьянящий воздух, она забыла, что писала их с цветных картинок иллюстрированного путеводителя, нет, она уже была здесь, спускалась в бухты, усыпанные белым коралловым песком, встречала рассвет над этим морем…
Путеводитель настойчиво просил гостей Сиренополя соблюдать его законы, а в случае их незнания рекомендовал обращаться к жителям города. Коренные сиренопольцы – добрые, отзывчивые, кристально-чистые люди. А как может быть иначе – ведь они с детства живут в этих домах, дышат этим воздухом и каждый день смотрят на море… Поэтому, прежде, чем разложить свои акварели на нагретом солнцем мраморном парапете, Лина спросила у проходившей мимо пожилой женщины, законно ли это.
Местных жителей в Сиренополе очень легко узнать. Чем-то неуловимым они разительно отличаются ото всех остальных людей.
Женщина приветливо улыбнулась.
– Конечно, госпожа художница. Мы в нашем городе очень ценим и любим людей искусства. Желаю вам удачи.
Лина симметрично разложила акварели и присела рядом на самый краешек парапета. Она не будет сидеть здесь долго. Какой-нибудь час, а потом – свидание с Сиренополем, ведь они успели только бегло познакомиться.
Туристы – даже туристы в Сиренополе притихают, просветленные его красотой
– заинтересовавшись, начали по одному и небольшими группами подходить к
Лине, как вдруг легкий, но неожиданный порыв свежего бриза подхватил несколько акварелей, смахнув их с парапета. Лина встала, но не успела даже нагнуться, как загорелая детская рука протянула ей упавшие картины.
– Возьмите, госпожа художница.
– Спасибо, – Лина с улыбкой посмотрела на ребенка. Смуглый кудрявый мальчик лет десяти, черные яркие глаза и белые зубы в открытой улыбке.
– Ты живешь в Сиренополе? Как тебя зовут?
– Дэви. Я хотел сказать вам, госпожа художница…У вас такие красивые картины, а вы положили их прямо на парапет, ведь тут пыль и может что-нибудь упасть с куста… Мой
– Мне? – удивленно спросила Лина. Хотя да, конечно… Но как объяснить этому мальчику, что у нее совсем нет денег, все сбережения она, не задумываясь, отдала за билет в Сиренополь…
– Не подумайте, что нам нужна какая-то плата, – сказала стройная миниатюрная девушка. – Мик с удовольствием сделает это для вас. Мы, сиренопольцы, всегда рады помочь нашим гостям.
У нее были светло-русые волнистые волосы, но такие же загорелые щеки и черные миндалины глаз, как и у Дэви.
– Это моя сестра Белль, – сказал он. – А где Мик?
– Мик! – хором позвали они. Лина обернулась. Она ожидала увидеть взрослого парня или хотя бы подростка, но к брату и сестре подбежал десятилетний мальчуган – точная копия Дэви. Он поздоровался с Линой и, понимающе кивнув, растопыренными детскими пальцами прикинул размеры акварелей.
– Я сделаю вам подставку на завтра, госпожа художница, – сказал он. А сегодня не успею, потому что хочу половить рыбу.
– Мик! – укоряюще произнесла Белль. – Не сердитесь на него, – попросила сна, обращаясь к Лине. – Приходите завтра с утра к нам, мы живем совсем недалеко отсюда, два квартала по Морской улице, вы легко найдете, да и мальчики будут вас встречать. Приходите, прошу вас!
– Хорошо, – сказала Лина. Ей вдруг стало удивительно легко и весело, она откинула за спину непослушную волну темных волос и добавила:
– Обязательно приду!
Весь этот день она длинными глотками пила несравненную красоту Сиренополя, и временами ей казалось странным и непостижимым. что такой удивительный город существует на земле. Закат окрасил море фантастическими переливами багряного и лилового цветов, и Лина уснула, вдыхая пряный аромат растений южной ночи.
– Здесь мы живем, – сказал Дэви.
Маленький домик тонул в зелени, экзотические лианы обвивали ажурную калитку, а чуть поодаль выступал из зарослей круглый белый балкончик.
Следуя за мальчиком, Лина тихо ступила под прохладную зеленоватую тень этого дома. Здесь пахло цветами, влагой, свежими стружками, морем и еще чем-то очень вкусным. Миниатюрная винтовая лесенка поднималась вверх, в мансарду.
– Там живем мы с Миком, – становясь на ступеньку, сказал Дэви. – Пойдемте к нам, госпожа Лина, а Белль пока приготовит завтрак.
Эта комната была совсем непохожа на обиталище двух юных сорванцов. Повсюду царил идеальный порядок. В полукруглое окно, заплетенное снаружи плющом, пробивались нежные лучи солнца и освещали аккуратно сложенные дощечки и столярные инструменты в одном углу комнаты, мольберт, краски и кисти – в другом.
А на стенах висели картины, и, бросив на них беглый взгляд, Лина уже не смогла оторваться. Потому что это было чудо. Сам Сиренополь светился со стен своей дивной красотой, и акварели Лины – а ведь одну из них она принесла с собой, хотела сделать подарок – ее акварели рядом с этими картинами выглядели бы жалкой, беспомощной безвкусицей.