Три дня
Шрифт:
Он помрачнел:
— Ну ладно, сейчас я тебе кого-нибудь выделю.
Хотя солнце уже склонилось к западу, работы было еще невпроворот. Дело в том, что наш М-113, при всей его простоте и надежности, имел один недостаток — его алюминиевая броня пробивалась с близкой дистанции даже из АК-47. Ну не для такого использования его проектировали пятьдесят лет назад американские инженеры. И если проблему защиты от РПГ кое-как решили установкой дополнительных решетчатых экранов, то эту нам приходилось решать самим, кустарным способом. А именно — обвешиванием БТР мешками с песком.
Отмазавшись от наиболее тяжелой части работы криво переведенной на иврит поговоркой: «Старость — не радость, маразм — не оргазм», я залез на плоскую крышу М-113 и стал привязывать мешки с песком, которые подносили другие члены экипажа, наполняя их из кучи за ангаром. Уже давно стемнело, когда мы закончили. Измотанные до предела, все в песке, мы потащились в ангар.
— Личному составу бригады просьба собраться у штаба, — вдруг ожили громкоговорители.
— Начальник генштаба приехал, будет речь толкать, — прокомментировал кто-то осведомленный.
Подойдя к лужайке около штаба я с мыслью: «Какое счастье, что в нашей армии не нужно стоять перед генералом навытяжку!», устало повалился в траву. Дверь штаба открылась и я увидел давно знакомое лицо генерал-лейтенанта. Я с ним часто пересекался еще во время срочной. Он был тогда полковником, заместителем командующего группировкой наших войск в Южном Ливане. Разок даже пивали вместе кофе, пережидая в бункере одного из форпостов минометный обстрел.
Две тысячи бойцов бригады, сидевшие и лежавшие вокруг, встретили начгенштаба аплодисментами. Речь его была короткой:
— Я хочу выразить вам благодарность за то, что вы, как всегда, по первому зову, оставив семьи и работу, пришли на помощь в трудную для страны минуту. Я поставил вашему командованию боевую задачу. В эти минуты бригада «Голани» приступает к зачистке от боевиков города Шхем. Вашей бригаде предстоит принять участие в этой тяжелой и опасной работе. Я уверен, что ваша подготовка и огромный боевой опыт позволят вам выполнить эту задачу без потерь.
Проводив начальника генштаба, мы вернулись в ангар. Расстелив спальник прямо на бетонном полу, я сразу провалился в сон.
Утром, отстреляв на стрельбище базы личное оружие, мы принялись готовить технику к погрузке на прибывшие тягачи. Все это муторное дело — погрузка, переезд и разгрузка заняло, практически, весь день. Выгружались возле поселка у «зеленой черты». [2] Дальше — своим ходом.
Уже стемнело, когда вся третья рота собралась на окраине поселка на последний инструктаж. Командир роты, поставив на высокий камень свой тактический лэптоп, присоединил к нему портативный проектор и направил его прямо на стену близлежащего дома. Пользуясь армейской программой ЗД геоинтерфейса, он подробно разъяснил действия каждого взвода в предстоящей операции.
2
«Зеленая черта» — линия прекращения огня в 50-м году, разделяющая еврейские и палестинские территории.
'Интересно, что сейчас думают жители этого дома?» Я посмотрел на табличку у входной двери. Она гласила, что в доме проживает семья Фердман. «Что ж, покойной ночи, семья Фердман!»
Когда комроты закончил, я подошел к нему и сообщил, что у меня тоже есть, что сказать:
— В принципе, меня интересуют только водители.
Командир роты кивнул, и я, собрав всех десятерых водителей, подвел их к ближайшему БТРу.
— Я знаю, что многие из вас не видели бронетранспортер еще со срочной службы.
Поэтому я вам вкратце напомню, что надо делать с этим зверем, чтобы он не сдох в самый неподходящий момент.
Я напомнил им азы техобслуживания М-113 — где проверять и куда заливать масло и воду и так далее.
— И напоследок — перед каждой поездкой проверять натяжение гусениц. — Я продемонстрировал два сложенных вместе пальца, вызвав смешки среди зрителей.
— Да, именно так, — я засунул оба пальца между вторым опорным катком и траком. — Входит — натяжение в порядке, нет — сразу зовем меня.
БТРы батальона выстроились в походный порядок. Я устроился на командирском сиденье, наполовину высунувшись из верхнего люка. Колонна миновала КПП. Стоявшие там солдаты махали руками, желая нам удачи. Я помахал им в ответ.
Закурил сигарету. Все обычные семейные заботы, заморочки на работе ушли куда-то на второй план, как будто они вообще принадлежали другому человеку.
— Закрыть люки, — донесся по связи приказ комбата.
Все правильно. Хотя дорога на Шхем и контролировалась нашими, а по ее сторонам стояло несколько еврейских поселений, береженого — бог бережет.
Вполне можно было нарваться на обстрел.
Я посмотрел на полускрытый темнотой пейзаж. «Земля, истекающая молоком и медом.» Да уж, молоком! А кровью не хотите? Кто тут только кого за последние четыре тысячи лет не резал! Хананеяне египтян, евреи хананеян, филистимлян и друг друга в многочисленных гражданских войнах. Потом еще были ассирийцы, персы, греки, римляне, византийцы, арабы, крестоносцы, турки, британцы, опять евреи и опять арабы. И каждый из них приносил кровавую жертву этой земле. Вот и в очередной раз она взалкала крови. Надеюсь, все же не нашей.
Прервав на этом свои философские размышления, я выбросил окурок и захлопнул люк. Надвинув на глаза нашлемный прибор ночного видения я посмотрел в перископы кругового обзора. Колонна бронетранспортеров, быстро движущаяся по извилистой дороге, через ПНВ выглядела феерически.
Полюбовавшись этим зрелищем, я вызвал по внутренней связи Рафи, водителя.
Шлемофон молчал. Убедившись, что он подключен, я осторожно, что бы не удариться об угол двигательного отсека, протянул ногу и легко пнул водителя ботинком.