Три дочери
Шрифт:
Она взяла себе чай и свежую, еще горячую сдобную булочку. Булочка была мягкая, словно бы внутри у нее находился пух, румяная, хорошо пропеченные темные изюмины проступали сквозь нежные бока. Лена, задумчиво глядя на пятнышки изюмин, размешала чай и неожиданно почувствовала, что рядом с ней кто-то стоит. Что-то неверящее, сложное возникло у нее внутри, и она поспешно подняла голову.
Это был все тот же военный с двумя шпалами
– Вы? – Лена удивленно покачала головой.
Военный улыбнулся широко.
– Здесь рядом находится наше управление, поэтому я часто прихожу сюда выпить чашку кофе или стакан чая.
Лена машинально перевела взгляд на стакан, который военный держал в руках.
– Сегодня я, как и вы, решил отведать чая с булочкой – по вашему пути пошел… С другой стороны, хочу понять, что лучше чай или кофе?
– И то и другое хорошо, я так полагаю, – Лена не стала признаваться, что вкуса кофе она не понимает, выколупнула из булочки сладкую изюмину, отправила ее в рот, запила чаем. Проговорила неожиданно: – Умница был булочник Филиппов.
– В смысле? – не понял военный.
– Это же его изобретение – булочки с изюмом. Какая-то купеческая кухарка купила у него белых булок к завтраку и подала хозяину. И надо же было такому стрястись – тот разломил булку, а в ней оказался запеченный таракан. Разъяренный купец не поленился, лично помчался к Филиппову выяснять отношения, – голос у Лены был молодой, сильный, неожиданно заинтересованный – только вот в чем? – это человеку с инженерными петлицами на воротнике хотелось понять. – Примчался к Филиппову, сунул ему под нос разломленную булку и закричал: «Это вы запекаете в хлебе тараканов?», «Где вы видели таракана? – Филиппов спокойно выщипнул усатого из булки и отправил себе в рот. – Это изюм, сударь. И-изюм, очень вкусная штука в булках…» Купец опешил, крыть ему было нечем, таракана проглотил сам владелец лавки, на следующий день в булочной Филиппова появились белые булки с изюмом.
Увлеклась Лена своим рассказом, и военного увлекла, она смотрела на его лицо и видела, как оно меняется, становится мягким и одновременно насмешливым, добрым, как теплеют глаза, а в уголках рта возникают ямочки, в которых скапливается смех…
Наконец военный не выдержал, засмеялся. Отсмеявшись, платком стер с ресниц мелкие слезинки, проговорил:
– Вот как, оказывается, рождаются в России рецепты кулинарного искусства…
– Ну, не так, скажем… Это только один из примеров.
– Вы очень хорошо, просто захватывающе умеете рассказывать.
– А вы – слушать, – доброжелательным эхом отозвалась Лена, она неожиданно поняла, что этот статный человек, воспитанный, судя по всему, в старой инженерной семье, принадлежит к числу надежных людей. Это так важно в нынешнем обществе – надежность. Надежные люди сегодня встречаются все реже и реже. Похоже, что всех их выбили в Гражданскую войну…
Женское сердце более чувствительное, чем мужское, женщина способна уловить те нюансы, которые никогда не уловит огрубевший мужчина, она вообще способна угадывать всякую томящуюся душу на расстоянии.
– Россия всегда, еще со времен князя Александра Невского, наверное, а может быть, и раньше, с поры святого князя Владимира имела очень рациональную и талантливую кухню, которая была хороша и в походах, и на балах. Я уже не говорю о купцах – это настоящие изобретатели, которые, кстати, предпринимали меры защиты от обмана. Вам когда-нибудь доводилось бывать в «Метрополе» и компанией заказывать себе осетра?
– Нет.
– A мне доводилось. Так вот, в «Метрополе» осетров предлагают клиентам обязательно живых, они плавают в бассейне, украшенном фонтанами. Заказанного осетра достают из воды и выстригают у него из плавника кружок. Или ромбик, либо просто делают фигурную выемку… Затем отправляют на кухню. Потом, когда осетр готов, его подают на стол и клиент сравнивает вырезанную выемку с отверстием в плавнике – сходятся ли края? Вот такой был поварской порядок.
– Был? Почему был?
– Он есть и сегодня, – успокоил Лену военный, – его придерживаются.
– Интересно…
Оба они не заметили, как выпили чай и съели булочки, военный с огорченным видом приподнял обшлаг рукава, посмотрел на циферблат крупных серебряных часов – постарался проделать эту операцию незаметно, но это у него не получилось, Лена засекла ее и понимающе наклонила голову.
– Как вас зовут? – тихо спросил военный.
– Елена. Елена Егорова.
– А меня – Николай. Николай Кирсанов, – он натянул на голову фуражку и лихо приложил к козырьку пальцы…
Конец ознакомительного фрагмента.