Три дороги на двоих
Шрифт:
— А вы не пытались с ними договориться? — меняю направление беседы, подталкивая мужа к продолжению.
— Договориться? — мужской голос хрипло смеётся. — Как? У нас не получается связаться с ними, на наши сигналы они не отвечают. Мы не в состоянии даже подойти к ним на расстояние визуального контакта. Вернее, — раздаётся горький смешок, — подойти-то можно, только все у кого это получалось, теперь мертвы.
— Значит, — делаю логический вывод, — ты их даже никогда не видел?
— Видел, — интонации приобретают стальной оттенок. — Однажды. И это едва не убило
— И как они выглядят? — замираю во внимании.
— В своём нормальном облике — почти никак. Едва заметные бледно-фиолетовые сгустки. — Я чувствую, как дёргается плечо под моей головой. — Это же энергетические поля, у них нет формы. А когда материализуются, могут имитировать кого угодно. Любой биологический объект. Умеют даже создавать небольшие предметы, функционирующие под их контролем
Ничего не понимаю. Я видела что-то весьма чёткое и осязаемое, но никак не «поле» и уж точно не материальный объект. Получается, что я ошибаюсь в своих выводах?
Ну и слава богу. Даже облегчение чувствую от того, что проявившийся нереальный образ, не враг номер один. Потому что те ощущения, которые возникали у меня в ответ на его присутствие, были отнюдь не негативными. Скорее даже наоборот. Мне казалось, что я знаю его всю жизнь и хотелось, безумно хотелось вспомнить. А ещё непреодолимо тянуло окунуться в эти притягивающие контуры.
Хм... Что за дикое желание? И кто же это был?
Он звал меня. Другим именем, но нежно и невероятно ласково. И боялся меня потерять. Почему? Возможно, он тоже ошибся, как и я?
***
На следующий день продолжаю самосовершенствование в профессии дознавателя.
Услышав вопрос, Лоет сначала хлопает глазами, явно не понимая — зачем мне это нужно, а потом просто кивает на кресло рядом со своим столом.
— Есть, вернее, была такая планета — Раминар, — принимается вводить меня в курс дел, одновременно изучая что-то в своём вильюрере. — Весьма занимательная планета. Там росли кристаллы — реаты, которые при определённом воздействии вызывали эманации, правда, совершенно неуправляемые и только в одном направлении, которое у каждого кристалла своё.
На несколько секунд техник замолкает, сосредотачиваясь на чём-то другом.
— Ну так вот, — возвращается к разговору. — Изучали мы их, старались разобраться в том, почему и как работают... Поняли, что большинство кристаллов затягивают ментальную энергию в себя, а не в подпространство, а потом отдают обратно. И ими можно пользоваться, чтобы переносить ментальную проекцию личности в другое тело, ну ты в курсе... — Он вяло отмахивается. — Начали собирать реаты, ведь они открыли перед нами уникальную возможность — жить вечно. Да-а-а... — Лоет мечтательно смотрит в потолок. — Ну, если не вечно, то, по крайней мере, очень долго. А потом случайно разбили несколько разных реатов одновременно, — он взъерошивает пальцами и без того непричёсанную шевелюру, — и спровоцировали искажение в нашем пространстве, которое соединилось с подпространством. Вот тогда мы и столкнулись с амиотами. Жителями того мира, которые рванули в наш через этот своеобразный портал.
— Вы сами открыли им путь в нашу Вселенную? — ахаю непроизвольно.
— Не во Вселенную, а в физический мир, — наставительно поправляет меня Лоет и философски замечает: — Никто не застрахован от случайностей, Вероника. Мы допустили ошибку, просчёт, и мы же сейчас за неё и расплачиваемся.
— Не только вы, — напоминаю, — но и другие миры.
— Да, и другие, — соглашается, пожимая плечами непробиваемый субъект. — Но мы делаем всё, чтобы исправить то, что натворили. Ставим защиту, возможно, что и уничтожим этих тварей, если у нас получится создать оружие.
— А портал? — задумываюсь о превратностях жизненного пути.
— Он до сих пор открыт. Но как заставить его захлопнуться, у меня даже идей нет. Мы сначала думали, что если разрушить Раминар, соединение исчезнет само собой, но и это не помогло, наоборот, пролом разросся до гигантских размеров.
— Вы уничтожили целую планету? — Я хлопаю глазами, едва не сверзаясь с кресла от удивления.
— На ней не было никого живого, только кристаллы — успокаивает меня Лоет, сообразив, что чувство сострадания готово возмутиться и высказать всё, что я думаю по поводу подобных поступков. — А у капитана не оставалось выбора.
— У кого? — слух цепляется за последнюю фразу. Мне как-то казалось, что «мы», о которых говорит техник — это чисто абстрактное «старки».
— Басан был капитаном в той экспедиции, — не заметив моей реакции, спокойно поясняет Лоет. — Он первый с амиотами и столкнулся. 4
ГЛАВА 4
Предел прочности
Капитан
У всего есть свой предел прочности. У материалов. У конструкций. У организмов. И даже у терпения. Но возможно, это заблуждение и на самом деле последнее подобного предела не имеет.
Сообщение Лоета о том, что Вероника расспрашивала его о событиях на Раминаре, меня потрясло. Нет, мне не жаль того, что она это узнала. И даже не злит, что техник счёл возможным рассказать ей о произошедшем. Меня бесит тот факт, что, зная моё отношение к этому вопросу, она не успокоилась, а обратилась к другому!
— Извини, — выслушав мои претензии, опускает глаза жена. — Я не думала, что ты так на это отреагируешь.
— А как я должен реагировать, если ты нарушаешь элементарные правила субординации?! — сердито выговариваю, размеренно прохаживаясь вдоль дивана, на котором она сидит. Стараюсь максимально держать контроль за эмоциями и не срываться. — Если я, как капитан этого корабля, не счёл необходимым ввести тебя в курс дела, значит, в этом есть смысл. И ты не должна идти в обход меня, понятно? Я и так регулярно прощаю тебе твоё любопытство, терплю твои выходки, но это уже слишком. Ты переходишь все допустимые границы!