Три дороги во Тьму. Изменение

Эльтеррус Иар

Хуже всего, что большинство перекупленных компаний тут же перепрофилировали, а многие вообще ликвидировали. Рвались налаженные связи, прекращались поставки, рос вал неплатежей по векселям. А кто–то тут же скупал по дешевке эти непогашенные векселя. Опять же через контору Дорвета. Через два месяца на остров почти прекратились поставки корабельного леса, медной и железной руды, угля и продовольствия, что вызвало на местной бирже панику. В результате всего этого несколько крупных компаний вскоре объявили о банкротстве, среди них оказались и верфи основного конкурента Леви Нерандера, Дори Хорнета.

Сам Нерандер пока держался, однако и ему пришлось вывести немало средств в актив и выдать множество краткосрочных векселей,

которые негоциант надеялся погасить после получения оплаты за новую партию почти достроенных кораблей. Он не знал, что каждый его вексель тут же выкупается людьми Дорвета за полуторный номинал. Кредиторы охотно продавали, радуясь нежданной прибыли. Не знал он и того, что большинство контрактов на строящиеся корабли тоже перекуплено. Разными компаниями. Что их связывало? Вряд ли кто–нибудь из островитян сумел бы ответить на этот вопрос.

Несмотря на неблагоприятную ситуацию, остаться в стороне, когда с молотка пошли соседние верфи, Нерандер не смог. Слишком уж лакомый кусок. Да, придется влезть в долги, зато контракты Хорнера достанутся ему, а это до сорока кораблей в месяц — огромные деньги. Тем более что до схода со стапелей около полусотни судов осталось всего две недели. Можно и рискнуть.

На состоявшемся вскоре аукционе Леви Нерандер приобрел верфи Хорнета. Заплатил дорого, так как нашлись другие желающие, и перебить даваемую ими цену оказалось непросто. Но дело того стоило, он стал практически монополистом на Тсорне и мог диктовать свои условия заказчикам. Четырехмачтовых грузовых ландеров здесь не строил больше никто, а торговые компании предпочитали именно их из–за вместительных трюмов.

Однако негоциант недолго радовался своему приобретению. Через неделю на его верфях случился пожар, в результате которого сгорели почти все достроенные и большинство недавно заложенных кораблей. На обеих верфях. На следующий же день все до единого владельцы сгоревших судов, заплатившие в свое время аванс, составляющий обычно до половины стоимости корабля, подали рекламации в совет негоциантов. Одновременно Кори Дорвет выставил к оплате векселя Нерандера на огромную сумму. Негоциант с ужасом осознал, что угодил в хорошо подготовленную ловушку. Наниматель Дорвета сдержал свое слово и разорил его. Леви вертелся, как угорь на сковородке, пытаясь добиться отсрочки выплат, но никто ждать не пожелал. Мало того, кредиторы с радостью продали Дорвету остальные его векселя, срок выплат по которым еще не пришел. Всего за половину номинала — понимали уже, что большего с обанкротившегося негоцианта не получишь.

Нерандер продержался на плаву еще месяц, он судорожно пытался справиться с навалившимися бедами, однако не сумел — слишком велика оказалась сумма долга. Вскоре на совете негоциантов он вынужден был объявить о своем банкротстве. Все имущество «Верфей Нерандера» пошло с молотка, в том числе — и их бывший владелец: на острове Тсорн другой судьбы для банкротов не предусматривалось.

Прикованный к рабскому столбу Леви обреченно следил за торгами. Как он и ожидал, его бывшую компанию приобрел Дорвет. И явно не для себя, у него таких денег отродясь не водилось. Новые владельцы сохранили инкогнито, известно было только, что они из империи, поскольку Дорвет позавчера объявил себя представляющим интересы недавно зарегистрированной в совете негоциантов компании. Зарегистрировали ее четверо граждан Нада, оставшиеся неизвестными. Точнее, совет негоциантов знал, кто они, иначе регистрация не прошла бы, но коммерческая тайна есть коммерческая тайна. За ее разглашение пришлось бы заплатить слишком много, поэтому секретари совета как воды в рот набрали. Однако всем негоциантам острова было не по себе. Им окончательно стало ясно, что на остров пришла империя. И уже не уйдет. Каждый четко осознавал, что скоро здесь все изменится — везде, где появлялись имперские капиталы, Над устанавливал

свои порядки. Быстро и без лишних разговоров. Никто больше не удивлялся разорению Нерандера. Раз он встал на пути имперцев, то еще легко отделался. Кое–кто даже подозревал, что к его банкротству приложила руку всемогущая Контора. Но, естественно, предпочитал держать свои подозрения при себе. С этой страшноватой организацией лучше не связываться, чревато.

— А я ведь вас предупреждал, — донесся до Леви голос Дорвета. — Вы могли легко избежать всего этого.

— Да ну?.. — с трудом поднял он голову. — Не смешите меня. Какое отношение имеют эти паскудные дварфы к моему банкротству?

— Самое прямое. Меня просили напомнить вам о нарисованном кораблике.

— Кораблике?.. — растерялся бывший негоциант.

— Который мальчишка–дварф нарисовал на стене, — любезно пояснил Дорвет. — Вспомните, что вы с ним за это сделали. И не обессудьте. Вас ждет то же самое. Мне поручено продать вас в Тирхомские рудники.

— Тирхомские рудники?! — Леви затрясло от ужаса, уж кто–кто, а он знал, каково живется рабам на этих страшных рудниках.

— Именно, — холодно усмехнулся посредник. — Причина? Ваше отношение к рабам. Тот самый кораблик. Испытайте теперь на своей шкуре, что это такое. Помимо прочего, наниматель попросил меня заплатить надсмотрщикам, чтобы они устроили вам ад на земле. Я заплатил. Вам все ясно, господин Нерандер?

Негоциант ничего не ответил, он глухо завыл от отчаяния. Сказать ему было нечего. Дорвет удовлетворенно кивнул и отошел. Он сделал все, что ему поручили.

Галеон неспешно приближался к гавани. Ди застыл на носу, глядя на незнакомый берег впереди и пребывая в растерянности. Никто не гнал его отсюда! Да и вообще, всю дорогу к их семье относились не как к рабам, а как к обычным пассажирам. Даже каюту выделили, а не заперли в трюме! Это вообще ни в одни ворота не лезло, дварфы ничего не понимали. Происходило что–то странное.

Когда рабы узнали, что Нерандер разорился, и верфи купил кто–то другой, они только плечами пожали и высказали робкую надежду, что новый господин будет не так жесток. Однако на следующий день семью Два–Варф по приказу этого самого нового господина доставили в порт и посадили на галеон под ксанирским флагом. Они не ждали от этого ничего хорошего — давно разучились верить в лучшее. Но относились к ним неплохо, кормили от пуза, не били. Мало того, разрешили свободно ходить по кораблю.

Оглянувшись, Ди заметил, что к отцу подошел капитан, и тоже поспешил туда. Кажется, начинается что–то интересное…

— Добро пожаловать в империю Над, господин Два–Варф! — широко улыбнулся капитан.

— В империю?! — полезли на лоб глаза отца Ди. — Но это значит…

— Именно! В империи рабства нет. Вы свободны! Вас не купили, а выкупили.

— Кто?!

— Выкупивший пожелал остаться неизвестным, — развел руками капитан. — Кстати, могу сообщить, что вас встречают владельцы самых крупных верфей Над–Аноура. Они каким–то образом узнали, что знаменитые братья Два–Варф перебрались в Над. Вон, ждут. Приготовьтесь, сейчас начнут напропалую предлагать лучшие условия, только чтобы вы к ним пошли работать. Здесь корабелы вашего уровня на вес золота ценятся. И никогда не бедствуют!

— Не бедствуют… — едва слышно повторил пожилой дварф, не вытирая стекающих по щекам слез.

Ди слушал слова капитана и никак не мог поверить. Но гавань, над которой гордо реял флаг империи, становилась все ближе. Значит, правда! Ведь в Наде действительно нет рабства! Выходит, он больше не раб?! Он — свободен?! Юный дварф поднял глаза к небу и радостно рассмеялся. Жизнь внезапно повернулась к нему совсем другой стороной. Как жаль, что выкупивший их семью остался неизвестным — очень хотелось ему в ноги поклониться. Но Ди выяснит, кто это был. Когда–нибудь выяснит. Он поклялся в этом себе самому.