Три Ганнибала
Шрифт:
Твое имя — Ганнибал Форчун, и ты, возможно, лучший, наиболее подготовленный специальный агент во всей истории своей организации. Ты жив и заметно умнее, чем был до того, как понял, что ТЕРРА не избавлена от некомпетентности и изменников.
Линия времени должна быть исправлена.
Рим должен выиграть Вторую Пуническую войну.
Карфаген должен потерять всякое влияние.
Если тебе придется сделать это одному, ты сделаешь это.
Это твоя работа, потому что ты умеешь это делать, и это твой долг, потому что ты тот, кто ты есть, — значительно более умный, чем твои враги, ослепленные собственным величием и жаждой мести, или чем твои так называемые друзья, которые абсолютно некомпетентны и только путаются под ногами, или твоя
Ты удивляешься — что же это все-таки было?
Ты оказался слаб, а она была рядом и сравнивать ее было не с кем, поэтому разве ты не был вправе думать, что она замечательная, и это было так хорошо на некоторое время — пока это длилось, — но она лгала, а ты принял это всерьез и думал, что это действительно происходило с ней тоже. Теперь тебе, возможно, лучше без нее, за исключением того, что…
Ты все еще помнишь свои ощущения, когда ты обнимал ее; ты помнишь нежность ее кожи до того, как они изменили ее лицо и форму глаз, и ее чувства к Ганнибалу Форчуну, или Дрейну Вокайени, и ты не знаешь — помнит ли она об этом; ты удивляешься, имело ли это все для нее какое-нибудь значение? Может быть, это было просто хорошим способом провести отпуск.
Забавно.
Ты тоже искал хороший способ провести отпуск.
Но, значит, ты нашел то, что искал, не так ли?
По крайней мере, ты думал, что нашел, потому что она позволила тебе думать так, и это было забавно, но в чем-то гораздо больше, чем просто забавно, — произошел настоящий переворот в жизни Ганнибала Форчуна. Ты думал, что это был переворот с далеко идущими последствиями, но все обернулась пустотой.
Она стала саркастичной. Ты должен оценить по достоинству остроту ее язычка. Если б она также остроумно соображала и много бы умела… Но тогда бы она была специалистом класса Уэбли, который погиб, спасая тебя. Нет, она никогда не достигнет такого же класса, как Уэбли.
Твое имя — Ганнибал Форчун, и ты (1) изобретателен, (2) прекрасно тренирован, (3) компетентен, (4) надежда мира, (5) лучший специальный агент ТЕРРЫ (выберите два пункта из вышеуказанного).
Только два, потому что того требуют правила. Времени доказывать остальное нет — мир висит на волоске. Империя опять создала проблемы и исправить линию времени — это единственная твоя задача. И решать ее придется без Уэбли. Правда, есть Аррик, но ты его плохо знаешь.
Итак, ты начинаешь действовать в неважной ситуации — без машины, с неопытным симбионтом. Информация, которой ты располагаешь, скомкана и похожа на картину, нарисованную слепым художником. Но ты знаешь, что делать, потому что тебя зовут Ганнибал Форчун и ты — лучший секретный агент. У тебя есть Аррик, и ты дашь ему задания, о которых он никогда и помыслить не мог и которые выполнит с удовольствием. Он принесет тебе еды и накормит тебя, принесет одежду, которую украдет для тебя. И ты придумаешь гениальный план, как спасти мир. У тебя нет хитроумного оружия, изобретенного Пурпурным плавником. Аррик добудет что-нибудь обычное. А ты обучишь его боевым искусствам, и симбионт сам превратится в универсальное оружие, лучшее из, когда-либо действовавших на Земле: способный мгновенно трансформироваться, летать, пролезать сквозь узкие щели и, кроме того, телепатически связанный с партнером.
Ты сделаешь то, зачем прибыл сюда, на северное побережье Африки, в город Карфаген в 203 год до Рождества Христова.
Девяносто третье совещание Аварийного совета Агентства Реструктуризации и Ремонта Темпоральной Энтропии приняло решение, и сотни специалистов занялись воплощением его в жизнь. Виин, хорошо изучивший Ганнибала Форчуна за много лет, представил психологический облик агента и вошел в его образ, полностью слился с ним. Психолог Але-лис начал тестировать его, чтобы смоделировать теперешнее состояние Форчуна и составить программу на будущее. Тем временем команда Линца Лип-нига во главе со своим шефом прочесала весь корабль, чтобы выяснить,
На все это потребовалось время — а время было сейчас ключевым фактором.
Форчун выбрался на берег и был приятно удивлен, когда Аррик привел его к заброшенной рыбацкой хижине и показал устроенный там тайник. Агент широко улыбнулся, когда увидел его содержимое.
— Ты одолжил это у Ванго?
— Конечно, — ответил симбионт. — Он все равно не знает, как этим пользоваться.
Пока Аррик, превратившись в птицу, улетел промыслить что-нибудь из еды и одежды, Форчун стал сортировать то, что было в тайнике.
Там обнаружилось несколько сигнальных ракетниц, дымовые, оглушающие и ослепляющие гранаты. Нашелся многоканальный спасательный радиомаяк, который будет повторять сигнал бедствия в течение многих недель, прежде чем у него закончится питание.
Форчун с радостью променял бы все это богатство на одно лазерное ружье. Но он знал, что искать что-нибудь подобное в комплекте резидента бесполезно. И все же то, что имелось, было лучше, чем ничего.
Публий Корнелий Сципион не знал, насколько можно доверять этому старику, прибывшему тогда из Африки, который хорошо говорил по-латыни, но скорее всего был греком. Он чего-то скрывал и очевидно ждал момента, когда окажется со Сципионом с глазу на глаз, чтобы сообщить что-то важное. Самым важным для полководца было приобретение союзников против Карфагена…
Дела римского консула шли не очень хорошо. Но его жизнь всегда была борьбой за славу, в которой он больше надеялся на себя, чем на заслуги своей знаменитой фамилии. Ему пришлось преодолеть сопротивление Сената в сборе средств для армии, несмотря на поддержку молодого, но уже влиятельного Катона, непримиримого врага Карфагена. У Сципиона было слишком много врагов в Сенате, которые только и ждали, как бы подловить его на какой-нибудь большой ошибке, чтобы не дать этому полководцу слишком возвысить свой авторитет и претендовать на царскую власть. Но совсем смешал все его планы пожилой нумидийский царь Сифакс. Сначала ожидалось, что Сифакс будет его союзником. Прошлым летом, когда Сципион уже собирался отплывать из порта Лилибей на Сицилии с двадцатью-тысячной армией, от Сифакса пришло следующее послание: «Не вторгайся в Африку».
Сципион не мог позволить себе обнародовать содержание той записки. Все римляне рассчитывали на помощь нумидийских отрядов, примерно пятидесяти тысяч, как обещал Сифакс. Трусливые патриции, заседавшие на Капитолийском холме даже обрадовались измене Сифакса, чтобы лишний раз укорить Сципиона за его авантюризм. Честолюбивый полководец желал возвысить Рим. А старики сидели и думали только о себе. Но сидели они на государственной сокровищнице.
Если бы он действительно верил в предзнаменования, в примеры или в предчувствия, что он часто любил демонстрировать, послание от Сифакса показалось бы ему настоящим пророчеством. Он очень рассчитывал на войска пустынь. Собственные силы Сципиона едва насчитывали двадцать тысяч. Самые информированные лазутчики оценивали численность карфагенской армии Гасдрубала Гиско в сорок — шестьдесят тысяч. А ведь в Италии еще оставался Ганнибал Одноглазый со своим войском и что было у него на уме и в планах карфагенян — кто знает? Снова и снова Сципион удивлялся отваге своих воинов, отбывших вместе с ним в эту авантюрную африканскую экспедицию. Хотя многие из них еще надеялись на союз с Сифаксом.
Но Публий Корнелий Сципион продумывал, планировал и строил схемы, совершал секретные сделки и играл в сложные игры в течение пяти лет, чтобы достичь своего звездного часа — вторжения в Северную Африку, и ему очень не хотелось из-за отсутствия союзной армии отказываться от блестящих подвигов, которые впишут его имя в анналы истории. Как командующий римскими силами на Сицилии и консул он имел право организовать вторжение в Африку. И единственным оправданием всего риска и всех огромных расходов была бы решительная победа.