Три главные темы человечества

К.Миль

– Умоляю, – добавила вонючая облеванная Лидия.

Старик развернулся, пошел к выходу, и тут из-под его плаща вывалился какой-то черный сгусток. Шлепнулся на мои ковры, и забрызгал все.

– Вот видите, что делается, если покойнику не дают спокойно в могилу слечь? Печень вываливается постоянно.

– Зачем она вам нужна, выбросьте, – говорю.

– Да как же мне ее выбросить, если полиция при эксгумации опись составила, мой, покойник в полной комплектации, ничего не повреждено, все на месте. Не досчитаются печени,

так следствие учинят, опять мучить меня будут. Уж лучше так.

Дохлый старик подобрал черный сгусток, куда-то там его себе пристроил и ушел, а вонь осталась.

– Что мы будем делать, Детектив?

– Нет никаких «мы», детка, – говорю, – Ты идешь за пивом, а мне нужно обмозговать наше новое дело, партнер, – подбодрил я.

– Тогда я пойду смою с себя ищейку.

– Нет! – вскричал я, она вздрогнула, – Немедленно отправляйся в очередь за пивом, прямо сейчас ты идеально подходишь для этого дела.

– Я вся в рвоте, плюс надо отмыть ковер от остатков печени.

– Ты просто идеальна, напарник. Уходи немедленно.

Лидия ушла, а я решил обмозговать дело Дохлого вонючки.

Когда Лидия вернулась с пивом, я удрученно сидел в своем кресле.

– Лидия, почему ты не завела папку с Делом Дохлого вонючки? Мы потеряли целый день, Лидия! Как я должен работать над делом, если дела нет?

– Я же ходила за пивом, – видно было, как горько и обидно стало ей от моего замечания.

– Пиво – это мое поручение, а шить дела – это часть твоих стандартных рутинных обязанностей. Тебе стоит внимательнее относиться к ним, если ты хочешь стать моим напарников в этом десятилетии.

– Ваше пиво, – только и ответила она, уложив все на мой стол, – Я пошла домой. У меня рабочий день давно кончился, я хочу домой, принять в душ и сходить на свидание с красивым парнем.

– Лидия, но у тебя нет красивого парня. У тебя нет даже просто парня, хоть какого-нибудь, и я уж молчу о том, что у тебя нет друзей, и родственников, и вообще ты страшно одинока. Так что о свидании тебе только мечтать и мечтать, Лидия.

– Я знаю, но все равно хочу, – сказала она, и ушла, а пиво осталось. Идеально.

– Доброе утро.

– Привет.

– Будете кофе?

– А пива нет?

– Вы опять вчера все выпили.

– Продолжай наблюдение, Лидия. Ты подшила Дело Дохлого вонючки?

– Сейчас подам.

Пока я читал, Лидия вновь завела речь о своем сраном сне про круиз.

– Представляете, мне сегодня приснилось продолжение моего сна про круиз. Ровно с того момента, на чем оборвалось в прошлый раз.

– Напомни, детка, что там было?

– Я прилегла у себя в каюте, и тут же уснула, проснувшись.

– Шикарный сон.

– Сегодня мне снилось продолжение. Я очнулась ото сна, посмотрела в иллюминатор, и в нем оказалась непроглядная темнота. Не просто ночь, а настоящий

мрак. Я очень удивилась этому, ведь только что был ясный и светлый день. Я испугалась, что могла пропустить обед, поскорее поднялась с кровати, оделась и вышла из каюты. В коридоре тоже оказалось темновато, его островками освещали только настенные бра, а ресторан был в самом конце. Я пошла туда.

– Страшно было?

– Я как будто бы все еще не могла отойти от своего сна, и плохо соображала, что к чему. Я вошла в ресторан, там были сервированные столы с белоснежными скатертями и приборами, посудой, но еды не было, и было темным-темно, только на некоторых горели настольные лампы. Я подошла к столу, который, как мне казалось, предназначался для меня, и тогда почувствовала что-то нехорошее там, снаружи. Что-то злое и недоброе. Я осмотрела приборы на столе и решила вооружиться вилкой. Взяла ее в правую руку.

– Нужно было взять нож, детка.

– Я думала об этом, но тем ножом, что там был, только масло резать. Я взяла вилку в правую руку, но тут же отругала себя за это, потому что вилку надлежит держать левой рукой. Я переложила вилку в другую руку, а правой для верности все-таки взяла нож. Я подумала, что когда речь идет о защите своего здоровья, вряд ли имеет значение столовый этикет. Обернувшись по сторонам, я увидела в полутьме дверь на кухню, и решила заглянуть туда, а когда начала подходить к ней, мне послышалась какая-то возня за ней. Тогда мне стало действительно страшно. В дверях кухни были большие окна, но за ними не было ничего, кроме темноты, а когда я подошла и заглянула туда, то увидела островок света на полу сразу по ту сторону дверей, и в этом островке света сидели и плакали два белых щеночка. Совсем малыши.

– Как они оказались на корабле, детка?

– Этого я не знаю, но я решила, что никак не могу бросить их там. Я осторожно открыла двери, чтобы не поранить их, и они радостно выбежали ко мне в зал. Они махали хвостиками, терлись о мои ноги, и радостно повизгивали. Я почувствовала, что нужно скорей убираться оттуда, и велела им следовать за мной. Творилось что-то странное, но с двумя щенками мне уже было немного спокойнее. Я решила, что нужно постучаться в каюту того парня, который встретился мне днем, да и просто отыскать хоть каких-нибудь людей, ведь не могла же я остаться одна на всем корабле.

– Похоже на какой-то розыгрыш.

– Это не был розыгрыш. Там все было взаправду.

– Такое слово дебильное, – перебил я, – Как в детском саду.

Лидия невозмутимо продолжила:

– Когда мы вышли из ресторана, и за нами закрылась дверь, я пошла вперед, а щенки повернулись и стали рычать в сторону двери ресторана, как будто за ней было что-то нехорошее. Я все еще держала перед собой вилку и нож, и попросила малышей не отставать от меня. Стоило нам отойти от ресторана чуть подальше, щеночки успокоились, и снова радостные шли передо мной. Когда мы дошли до каюты парня, я прислушалась: не было вообще никаких звуков. Я осторожно поскреблась в дверь, и позвала его по имени.