Три глаза и шесть рук
Шрифт:
Выходные я обычно проводил здесь же, в ЦАНе, на сто двадцать седьмом этаже. Мне выделили здесь нечто вроде квартиры — две комнаты и довольно обширная кладовая. Обедать и ужинать я ходил в столовую на этом же этаже. Здесь же располагались квартиры некоторых особо фанатичных ученых, предпочитающих не покидать место работы даже… да никогда вообще-то.
Семьсот пятьдесят метров — это очень высоко. Однако для моих глаз такое расстояние — пустяк, я прекрасно различал всех, кто сейчас проходил внизу. Вот, кстати, что мне понравилось в этом мире — к инопланетянам здесь привыкли, и моя внешность
— Заходи, Кэй, — не оборачиваясь, сказал я.
— Можно? — запоздало поинтересовался Кэй — мой новый друг, весьма многообещающий минералог. — Хей, Олег, а как ты узнал, что это я?
Направление, разумеется… Я здорово наловчился им пользоваться — своих знакомых я могу почувствовать хоть на другом конце города. Но ему я об этом рассказывать не стал.
— Как дела?
— Да так, идут… — неопределенно ответил Кэй. — Я тут хотел насчет того камешка спросить…
— А что с ним?
Вчера я по заказу отдела минералогии доставил им груду булыжников из пары прилежащих миров. По большей части это были обыкновенные минералы, такие же как и здесь, — я не очень-то в этом разбираюсь. Но вот один заинтересовал их конкретно — тускло-желтый, внешне похожий на большой кусок окаменевшей слюды.
— Так и не расшифровали! — восторженно воскликнул Кэй. — Удивительное вещество — совершенно никуда не вписывается! Атомный вес — двести двадцать, тяжелее свинца, а в воде не тонет! Лазер его не берет, а простой нож — запросто! Там, откуда ты его принес, еще есть такие?
— Да полно. Там его целые глыбы. Я-то думал, что это что-то ненужное, вот и принес так мало… И можешь меня больше не спрашивать, я таких камней никогда раньше не видел.
— А те, кто там живет… ну в том мире… Они ничего не знают?
— Те, кто там живет, думают, что их солнце — это огромная огненная птица, которая утром вылетает поохотиться, а вечером возвращается в гнездо. Этот камень они называют «шолай» и делают из него топоры и дубинки.
— Ага… — задумчиво кивнул Кэй. — А принес бы ты еще немножко образцов, а?
— Кэй, я почти не сплю и поэтому тружусь в три смены, правильно?… — Я устало посмотрел на назойливого ученого. — Так вот, завтра я с шести до одиннадцати работаю на гидрологов — они просили притащить побольше образцов воды из разных миров. Особенно из того, про который я рассказывал, где кислорода нет вообще, а вода почему-то есть… С часу до шести я перехожу к ботаникам — буду собирать всякие цветочки. А с восьми до часу ночи — теологи. Везу их оператора с камерой аж в сам ад.
— В ад?! — ужаснулся Кэй. — А почему не в рай?
— В раю мы были неделю назад. Но нас сразу вытурили — только и успели, что Врата заснять. Хотя пленка все равно потом оказалась совершенно чистой. Тот священник так матерился…
— Что бы мы без тебя делали, Олег… — умильно поглядел на меня минералог. — А если сегодня, а? В качестве дружеской услуги?
— Кэй, не наглей. Я и так на вас пашу как проклятый, пожрать некогда, а ты меня еще и выходного лишить хочешь? Записывайся в очередь!
— Хорошо… — скис молодой ученый. — А когда ты освободишься-то? Послезавтра?
— Послезавтра меня вообще освободили. Меня Его Величество в гости пригласил! — похвастался я. — Ему тоже интересно. Вот такой вот я удивительный зверек…
— А послепосле… тьфу, в общем, в среду?
— В среду?… — задумался я. Кстати, у Рабана оказалось еще одно очень приятное свойство — он обладал абсолютной памятью и соответственно служил чем-то вроде записной книжки, подключенной непосредственно к мозгу. Вот и сейчас он моментально подсказал мне мое расписание на среду, а я послушно повторил: — В среду моя первая смена — историки каменного века, вторая — остеологи, третья — литературоведы.
— А этим-то чего надо? — изумился Кэй.
— А ты думаешь, в других мирах литературы нет? — в свою очередь удивился я. — Сам прикинь, сколько так можно новых книг надыбать!
— Чего? — не сообразил Кэй.
— Найти, — поправился я.
Большинство моих жаргонных слов в этом мире не понимали, как соответственно и я не понимал местный жаргон. Та самая магия, что позволяла путешествовать между мирами, послушно переводила каждое слово, так что и мне, и жителям Земли двадцать девятого века казалось, что мы общаемся на одном и том же языке, но этого было недостаточно. Кстати, язык здесь тоже стал единым, хотя, как я слышал, лет пятьдесят назад тут еще оставались какие-то другие наречия. Но к настоящему дню все они полностью забыты. А говорили здесь на некой смеси английского, французского, немецкого, испанского, русского и арабского. Даже из японского и китайского позаимствовали некоторые слова.
— Хорошо, так когда ты освободишься-то? — терпеливо спросил Кэй.
Я сверился с Рабаном:
— В четверг.
— А, ну это еще… — начал было радоваться минералог.
— Через две недели, — охладил я его пыл. — До этого все расписано. Так что, тебя включать в очередь?
— Да ты чего, Олег?! — возмутился Кэй. — Да мы не можем столько ждать!
— Вас много, а я один. А будешь хамить, вообще твой отдел вычеркну.
Я не шутил. Заведующий отделом мирмекологии, после того как я доставил ему каких-то удивительных муравьев, несколько часов подряд увивался за мной и нудил, чтобы я срочно отправился туда же и привез ему их королеву. Я отказывался — сделай одному поблажку, и сразу все на шею сядут, но он начал требовать. Даже мое жало его не напугало.
Тогда я просто вычеркнул его из своего списка и отказался иметь с ним дело. Он попытался скандалить, но все остальные заведующие моментально смекнули, что теперь в освободившееся время я буду работать на кого-то из них, и молча игнорировали все его жалобы. Да уж, отношения между отделами тут были примерно такие же, как между кланами Корлеоне — Барзини — Татталья. Разве что друг в друга не стреляли.
Похоже, что Кэй тоже вспомнил про этот случай. Во всяком случае, он прекратил вопить и молча уселся в одно из гостевых кресел. Гостевых — ибо сам я так и не научился сидеть в кресле. Хвост мешает. Так что для себя я держу обыкновенную табуретку.