Три кварка 2 (1982-2012). Правила отбора
Шрифт:
"Минус два!"
Получи, гадёныш, первую ходку. Только не в зону с подельниками, а в морг.
Делаю еще один шаг.
Ух ты, какой типаж! Настоящий абрек. Нос горбом, усов нет, щетинистая борода от уха до уха. Взгляд хищный, хозяйский.
У этого в заложниках девушка. Молодая, красивая. Фигура как у фотомодели.
Понятно, почему кавказец доволен. Не только прикроется, но и полапать успеет девицу. А то и с собой утащит, с него станется.
– Эй, джигит! Ты уж реши как-нибудь, что важнее. Бабу корячить или сперва поединок. Ты же мужчина, а не сопля. Разберёмся, кто круче, того и девка. Ну?! Чего телишься?! Э! Да ты ж не мужик нифига, у тебя же вообще не стоит!
Реакция у противника предсказуемая. Злобно ощерившись, он отрывает ствол от виска красавицы и поворачивает его в мою сторону. Медленно, слишком медленно. Я в этом деле гораздо быстрее.
Бах!
"Минус три!" Сдерживать надо эмоции. Это тебе не баранов в горах пасти.
Всё. Последний противник. По виду, самый опытный и самый опасный. Рецидивист со стажем. Этот на провокации не поддастся. Смотрит холодно, оценивает перспективы. И прячется хорошо. Видно только полголовы, а оружие, скорее всего, в спину заложнику упирает. А заложником у него дед лет семидесяти. На груди орденские планки. Держится молодцом. Чувствуется в нём сила. И дух. Дух несломленного временем ветерана.
С уркой я говорить не хочу.
– Не волнуйся, отец. Всё будет нормально.
– А я и не волнуюсь, сынок, - спокойно отвечает старик.
– Я своё уже отжил. Ты на меня не смотри. Стреляй. Если и заденешь меня, то не страшно. Главное, не дай уйти этой мрази. Нечего ему нашу землю топтать.
Говорит, а сам глаза скашивает вниз и вправо. Давай, мол, парень, готовься. Как только рванусь в сторону, так сразу вали урода.
И он действительно бросается в сторону. Причем, настолько ловко, что бандит даже не успевает понять, что случилось. А когда наконец понимает, сделать уже ничего не может. С дыркой в башке особо не пошустришь.
"Спасибо, отец! Молодец, что в живых остался..."
Вытираю льющийся по лбу пот. Опускаю руку с макаровым.
Теперь точно всё! Противники кончились. Как и патроны в пээме.
Наваждение понемногу уходит. Перед глазами опять мишени. Всего лишь мишени - не люди...
– Охренеть не встать, - слышится из-за спины голос Паши.
– Да уж. Дал так дал. У меня так ни разу не получалось.
А это уже Михаил. Странно, ведь он сам мне когда-то это упражнение показывал. Впрочем, чего это я? Это же в будущем было, не здесь.
На плечо ложится чья-то ладонь.
Подошедший Иван Николаевич аккуратно разжимает мне пальцы и вынимает вставшее на задержку оружие. Потом смотрит мне прямо в глаза и тихо интересуется:
– Андрей. А зачем ты кричал во время стрельбы?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Просто... просто я как-то представил себе, что там и взаправду люди...
Подполковник какое-то время молчит, а затем произносит со вздохом:
– Знаешь, Андрей. Иди-ка ты лучше домой. Водочки тяпни, проспись, а мы уж тут как-нибудь сами... продолжим. Тебе, я думаю, на сегодня хватит... Так, мужики?
Он поворачивается к остальным.
Остальные не возражают. Я, в общем, тоже. Поскольку и впрямь устал. Устал не физически - морально. Выпили меня досуха все эти видения будущего. Нашего, увы, будущего...
От переживаний я отошел только на улице, на полдороге в общагу. Более-менее успокоился и привел в порядок разбегающиеся тараканами мысли. "Ну что ж, отстрелялся вроде неплохо. Будет теперь товарищам офицерам над чем подумать. Новую порцию информации я им подкинул. И это есть хорошо..."
Аккордную работу мы закончили точно в срок. Тютелька в тютельку. Успев и рабочее место убрать, и инструменты почистить от песка и раствора.
– Вострим лыжи?
– первым делом поинтересовался Синицын, вытирая рукавом пот и кивая в сторону дверного проема.
– Балда. Мастеру надо сначала проставиться.
– Точно, - хлопнул себя по лбу Шурик.
– Я тогда побегу.
Приятель метнулся к лестнице, а я, подхватив лопаты и ведра, не спеша двинулся следом.
По-новой мы с ним пересеклись уже на выходе из здания. В руках у Синицына была обыкновенная пластиковая канистра (до того он прятал ее в подвале, вдали от любопытных глаз и загребущих ручонок)...
– Это что, пиво? Или, может, коньяк?
– с подозрением покосился на нас Петрович, открутив у десятилитровой ёмкости крышку и принюхавшись к содержимому.
Шурик растянул рот до ушей.
– Квас, Петр Петрович. Мы ещё маленькие, нам пиво не наливают.
– Ради такого случая могли бы и расстараться, - пробурчал Петрович с явным разочарованием в голосе.
– Да ладно тебе, Петрович. Квасок заместо рассола пойдет, - ухмыльнулся присутствующий в прорабской Иваныч.
– Сам знаешь, нам завтра процентовки подписывать.
– Это верно, - вздохнул "хозяин площадки", поворачиваясь к дяде Коле.
– Они там как, всё закончили?
– Всё.
– Тогда доставай обходной.
Мастер по очереди расписался в двух обходных листах, передал их нам, после чего вручил лично мне небольшую книжечку цвета беж:
– Держи, Андрей Батькович. Заслужил. И это... короче... поздравляю тебя с присвоением строительного разряда.
– Спасибо.
Я раскрыл свеженькое удостоверение.
"Штукатур 3-го разряда".
– А почему штукатур?
– А я почём знаю?
– пожал плечами Петрович.
– Это ж не я, это кадровики написали. Им без разницы, что слесарь, что каменщик, что штукатур.
– Понятно.
– А нам это, зарплата какая-нибудь полагается?
– бесхитростно полюбопытствовал Шурик.
Мастер с Иванычем переглянулись.
– Вопрос правильный. От каждого по способностям, каждому по труду. Работы я вам на всю бригаду закрыл. Всё по ЕНИРам, чин-чинарём. Шестьсот семьдесят три рублика на одиннадцать человек.