Три кварка (из 2012-го в 1982-й)
Шрифт:
– Что, что… Работать будем, что же ещё, – буркнул Владимир Иванович, зам по финансам.
Руководитель строительной фирмы вернулся на место, хмыкнул и, опустившись в кресло, нажал кнопку селектора.
– Надя, кофе нам повтори, пожалуйста.
Секунд через двадцать вошедшая в кабинет секретарша расставила перед присутствующими новые чашки с напитком, забрала старые и, смахнув со стола «виртуальную» пыль, удалилась в приёмную. Цокая шпильками по паркету, покачивая аппетитными бёдрами. Впрочем, на несомненные достоинства её фигуры никто внимания не обратил. Мысли троих мужчин текли
– Как работать? – невесело усмехнулся директор. – Без Андрюхи-то у нас… сами понимаете, большие проблемы по технике.
– Алексей, давай не будем пока горячку пороть, – произнёс второй зам, отвечающий за «общие вопросы» и безопасность. – Договор подписан, деваться некуда. А Андрей… думаю, с ним будет всё в порядке.
– Да, я тоже так думаю, – поддержал его Владимир Иванович. – Недели две-три и…
– С авансом как? – перебил «финансиста» директор. – Уже отправили?
– Сегодня деньги пошли, в понедельник увидим. А за Андрея пока Валеру с Виталей поставим. Они ребята не дураки, справятся потихоньку.
Хозяин кабинета внимательно посмотрел на зама по безопасности:
– А ты, Михаил Дмитриевич, как считаешь? Справятся?
– Справятся. Тем более что Андрей с Кацнельсоном весь конструктив ещё по весне обговаривали. Так что общие намётки у нас есть.
– Хм, тут главное, чтобы Кацнельсон лишнего не начудил, я его знаю.
– Не начудит, – рассмеялся Михаил Дмитриевич. – А ежели что, поправим.
– Хотелось бы верить… Что у нас, кстати, с наличкой?
– Наличка, в лучшем случае, к четвергу, – развёл руками зам по финансам.
– Хреново, – констатировал Рыбников и затушил сигарету. – Ну что, мужики, будем скидываться?
– Будем… Семью надо поддержать…
Примерно через минуту директор собрал в стопку выложенные из карманов купюры, перетянул пачку резинкой и, глубоко вздохнув, поинтересовался:
– Ну, кто к Андрею поедет? Я конечно и сам могу, но лучше бы через недельку, когда наличка появится.
– Давайте я, – протянул руку к деньгам Михаил Дмитриевич. – Я всё равно собирался его супруге звонить, выяснять подробности, что и как. Надеюсь, сегодня она меня не пошлёт.
– Да уж, женщина она импульсивная, – покачал головой генеральный. – Её лишний раз лучше не дёргать. Особенно сейчас.
– Это точно.
На несколько секунд в помещении повисло молчание, затем Алексей отодвинул в сторону так и не тронутый кофе и, хлопнув рукой по столешнице, подвёл итог:
– Хорошо. Тогда ты, Володь, проследи за авансом, чтобы всё чики-чики, а ты, Миш, как с женой Андрея увидишься, сразу мне отзвонись. Лады?
– Лады… есть, – оба зама поднялись и двинулись на выход из кабинета.
Однако уже в дверях директор неожиданно остановил шедшего вторым «безопасника»:
– Миш, погоди.
Зам развернулся и вопросительно посмотрел на Рыбникова.
– Слушай, Миш, а ты бы не мог по своим каналам выяснить, что там на самом деле произошло в этой лаборатории?
– Вообще-то… я уже пробовал, но…
– Что но?
– Молчат коллеги. Только и узнал, что имя завлаба, с которым Андрей говорил перед тем как… ну, это самое.
– Ясно, – директор махнул
– Есть…
Выйдя в приёмную, Михаил Дмитриевич кивнул секретарше и, спрятав в карман записную книжку, направился по коридору, обдумывая по дороге план действий: как лучше организовать работу оставшихся без непосредственного начальника технических служб и как выполнить поручение генерального.
С Андреем Фоминым у вышедшего в запас подполковника ФСБ Михаила Смирнова отношения складывались почти дружеские. Ему и впрямь было жаль, что беда приключилась именно с Андреем. К тому же, обстоятельства произошедшего казались семь лет как уволившемуся из конторы «чекисту» весьма подозрительными. Вот так просто взял человек и впал в кому, без явных на то причин и видимых физических повреждений. Ни током его не ударило, ни излучению не подвергся… Впрочем, возможно, что бывшие коллеги Михаила Дмитриевича чего-то не договаривают и было там что-то ещё, известное пока только следствию. На этот счёт стоило расспросить заведующего лабораторией, присутствовавшего на месте происшествия и наверняка видевшего всю картину. Однако координаты свидетеля пока оставались тайной. В «открытом» доступе были лишь имя и должность. А ещё факт его личного знакомства с потерпевшим.
«Что ж, попробуем выяснить его данные через жену Андрея», – подбодрив себя этой нехитрой мыслью, Михаил Дмитриевич вошёл в кабинет и, вытащив из тумбочки ежедневник, раскрыл его на странице с литерой «Ф».
Спустя полминуты зам по безопасности пододвинул к себе стоящий на столе аппарат, снял трубку и, набрав нужный номер, застыл в ожидании.
– Алло. Я вас слушаю, – прозвучало в наушнике после нескольких длинных гудков.
– Жанна Викторовна?
– Да.
– Добрый день. Это Михаил Дмитриевич из «Макстроя». Я вам позавчера звонил, если помните…
Суббота. 1 сентября 2012г.
Дальше больничного вестибюля Михаила Дмитриевича не пустили. Не помогли ни предусмотрительно взятые с собой бахилы, ни мало отличающееся от реальных «корочек» пенсионное удостоверение сотрудника ФСБ, ни коробка конфет для медсестры, дежурившей около охраняющих вход «чоповцев».
Дама в белом халате была непреклонна:
– Только близкие родственники.
– Но, может…
– Нельзя.
Пришлось отойти в сторону и позвонить супруге Андрея.
Жанна спустилась из реанимации минут через десять. Пройдя мимо охранников и остановившись в шаге от двери, она обвела взглядом фойе, ища того, кто ещё вчера напросился на встречу.
– Смирнов Михаил Дмитриевич, – представился подполковник, приблизившись и показав удостоверение. – Здравствуйте, Жанна. Это я вам звонил.
– Я поняла, – устало ответила женщина, едва глянув в раскрытые «корочки». – О чём вы хотели поговорить?
– Простите, Жанна, но… давайте мы лучше отойдём вон туда, – указал Михаил Дмитриевич на свободный диван у стены. – Вы не волнуйтесь, это совсем ненадолго. Буквально пара минут. Хорошо?