Три легенды
Шрифт:
– Сейчас, Берт, сейчас! – подбодрил пса Урс. Он вышел на улицу, распахнул ворота и выпустил собаку.
– Хватит нам всего этого, – бормотал Урс, – больше никуда не полезу. Сидите там сами. А с меня довольно…
Он обошел свое хозяйство, постоял в огороде. Надо бы еще грядки перекопать. Выбрать корни сорняков. Сжечь ботву. Но сейчас сыро. Подождать, скоро бабье лето. Последние теплые деньки. А уж там…
И вдруг он заметил, что дождя больше нет. Серые обрывки туч быстро бежали по небу, было пасмурно, но с неба не лилось, не капало, не моросило. Погода явно
– Эт-то хорошо! – громко произнес Урс. И еще более утвердился в своем решении больше не прятаться.
Этим утром Кречет открыл лаз в подполье и уже занес было ногу, но такой сыростью и таким холодом потянуло оттуда, снизу, что он поежился и решил не спускаться.
«Четыре дня, – подумал Кречет. – Прошло уже четыре дня, и никто не показался. Никаких карликов из тумана, никаких долговязых черных жнецов. Никого. Стало быть, я оказался прав. Они ушли совсем в другом направлении. Если вообще они были.»
Выйти на улицу он не решился. Неудобно было перед соседями. Они, должно быть, привычно спустились в свои темные казематы, сидят там, ждут, а он, нарушив договоренность, будет прохаживаться на свежем воздухе. Нехорошо!
Кречет снова лег в кровать, закутался в два одеяла и долго лежал, пытаясь заснуть. Сон не шел. Мыслей тоже никаких не было. Он просто тупо пялился в потолок и нежился в постельном тепле. Дома, вне одеяла, было холодно.
Наконец он не выдержал этого затянувшегося безделья, встал и принялся ходить по комнате из угла в угол. Попутно он обдирал пыльную паутину со стен, а если мог дотянуться, то и с потолка, ногами сгребал в кучу мусор – одним словом наводил порядок.
– Не-е, – протянул Кречет вслух, через некоторое время остановившись и обозревая комнату. – Без основательной уборки тут не обойтись. – И он разметал по полу образовавшуюся груду мусора.
Хождение по комнате согрело его, но самую малость. В холоде ныли кости, хотелось сесть, прислониться к теплому боку печи и греться, греться… Но разводить огонь было нельзя.
Кречет подошел к окну и выглянул на улицу.
Дождь, оказывается, кончился. Ветер гнал по низкому небу длинные рваные лоскуты серых облаков. Деревья уже порядочно оголились. Было тоскливо и выходить из дома теперь и вовсе расхотелось.
Кречет сидел перед окном и решал, а не растопить ли все-таки ему печь? Самую малость. Только чуть. Так, чтобы дыма не было видно. Только маленький язычок огня. Чтобы можно было протянуть к нему руки и погреться. Чтобы лицо зарумянилось жаром. Больше и не надо…
Уговаривая себя, он сперва и не обратил внимания на то, что в поле его зрения появился Урс. Сосед вышел к колодцу, покрутил головой, рассматривая пасмурное небо, потоптался на месте, словно не зная куда податься. Кречет некоторое время лениво следил за Урсом, и вдруг понял, что сосед тоже не спрятался в погребе, а ходит себе по улице, как ни в чем не бывало. А может даже и вчера ходил. Когда все ждали под землей. Вот тебе и договорились!..
Кречет сорвался с места, накинул на себя какую-то рваную одежу – что первое под руку попалось – и выбежал из дома,
Урс увидел его и, казалось, обрадовался.
– Привет, сосед, – первым поздоровался Кречет.
– Здоров.
Они помолчали немного смущенно. Два отступника. Еретики.
– Не могу я так больше, – пожаловался Урс. – Не могу.
– Сегодня? – спросил Кречет.
– Да. А ты что?
– Холодно там. Темно…
– Я никогда ни от кого не прятался…
– Сыро…
– Унизительно…
– Пусто…
– Хватит…
– Больше не полезу…
Они говорили быстро, оправдывались, не слушая друг друга. Затем, исчерпав все аргументы, одновременно замолчали, огляделись и рассмеялись.
– Все! С меня довольно, – сказал Урс.
– Мне это тоже надоело.
Они переглянулись, и Кречет, лукаво прищурясь, сказал:
– Пойдем вызволять остальных?
– А то простудятся еще.
И они повернули к дому Би.
– Ты глянь туда! – сказал Урс и показал пальцем. По склону холма поднимался к домам Вигор. Колдун тяжело опирался на посох и устало смотрел себе под ноги.
– Эй, Вигор! – прокричал Кречет. – Ты что это? Нас заставил прятаться, а сам гуляешь?
Колдун остановился на месте, поднял голову, прокаркал:
– Зачем вы вышли?
– А ты сам что здесь делаешь?.. Хватит уже нам под землей сидеть. Никто же не пришел. Уж четыре дня прошло. Эти твари давно должны бы быть здесь. И где они? Эй! – Кречет приложил ладони рупором ко рту и прокричал в сторону леса: – Вы где? Прячетесь? Выходите! Мы уже заждались! – он выдержал паузу, вслушиваясь, словно действительно ждал, что сейчас раздастся ответ, но лес безмолвствовал, и тогда он вновь обратился к Вигору: – Видишь? Никого нет. Зря ты нас пугал. Они не пришли. Должно быть направились совсем в другую сторону. Что им здесь делать?
Вигор помолчал немного.
– Может ты и прав, – сказал он. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты оказался прав.
– Конечно, я прав. Где они? Их нет!
– Нет, – подтвердил Урс.
– Они не пришли, – был вынужден согласиться колдун.
– Значит, завтра начинается нормальная жизнь?
– Я все равно больше прятаться не буду!
– И я тоже. Хватит есть всухомятку.
– Хорошо, – нехотя выговорил Вигор. – Должно быть, они не нашли… Четыре дня…
– Идем, – сказал Кречет. – Надо предупредить Би, что мы все соберемся у нее вечером. Как обычно.
– И все-таки надо быть осторожным, – предупредил колдун.
Кречет только отмахнулся.
На смену дождям пришла солнечная теплая погода.
Конечно, по утрам было зябко, и холодная роса матовой изморосью серебрила буреющую траву, но после восхода воздух понемногу прогревался, и к обеду становилось почти по-летнему тепло. Небо было чистое, только перед самым заходом солнца пронзительная синева подергивалась легкой прозрачной дымкой, кисеей облачных разводов.
Дни становились все короче, и старики торопились засветло закончить все дела, чтобы вечером, когда начнет смеркаться, собраться у Би.