Три лилии Бурбонов
Шрифт:
– Я очень настоятельно заклинаю Вас уверить его (короля) в искренности моих намерений, и вести себя так, чтобы во всех Ваших действиях каждый в равной степени восхвалял достоинство Вашего рождения и полное совершенство добродетелей, которых я Вам советовала придерживаться.
Добравшись до Ангулема, Мария Медичи начала оттуда переговоры с сыном. В конце концов, в роли посредника между королём и его матерью выступила не Кристина, а её рассудительный муж Виктор Амадей, который увидел в этом средство продвижения интересов Савойского дома перед Людовиком XIII. Однако флорентийка так долго торговалась, выдвигая всё новые и новые требования, что принц Пьемонтский, не дожидаясь разрешения этого конфликта, решил отбыть с женой на родину. Забегая вперёд, скажем, что бегство Марии Медичи привело к Первой войне матери и сына, закончившейся, тем не менее, их примирением.
Во время передачи приданого Кристины фаворит
Партичелли был младшим из трёх сыновей итальянского банкира, который переехал в Лион то ли из Лукки, то ли из Сиены, и натурализовался во Франции. В двадцать три года Микеле стал королевским казначеем, отчасти благодаря своим способностям, отчасти - родственным связям. Его отец был племянником будущего маршала Плесси-Праслена, который, в свой черёд, приходился родственником кардиналу Ришельё. Но если бы молодой человек вовремя не дал взятку фавориту короля в размере 20 000 экю, то, возможно, был бы приговорён к повешению, как его старший брат, осуждённый 9 апреля 1620 года за подделку монет. (Хотя Джованни Партичелли каким-то образом тоже удалось спастись от виселицы). Вдобавок, их отец вскоре разорился по неизвестной причине (может, ему пришлось выкупать жизнь своих сыновей?). Тем не менее, ловкому Микеле не только удалось восстановить своё благосостояние, но и открестится от порочащего его родства. Каким образом? Путём смены имени. Став совладельцем поместий Эмери и Эмеренвиль, ранее принадлежавших семье де Ту, он решил отныне называться не «Микеле Партичелли», а «Мишелем д’Эмери». Однако на время оставим этого «висельника», и снова вернёмся к королевской мадам.
Итак, только 23 сентября Кристина начала своё путешествие в герцогство Савойское из Амбуаза, где тогда находился двор. Людовик XIII, по словам хрониста, «сопровождал её в карете примерно пол-лье после выезда из города», как и Елизавету. Он поручил их сводному брату Александру Вандому, Великому приору, возглавить эскорт новоявленной принцессы Пьемонтской и доставить её в Турин. Король также счёл полезным, чтобы компанию Кристине во время её путешествия составила Франсуаза Лотарингская, герцогиня Вандомская.
Карл Эммануил I сделал всё, чтобы встретить свою невестку с блеском. Принцесса прибыла в Гренобль 19 октября, и именно здесь 22 октября впервые увидела своего свёкра. Официально же они должны были встретиться в Турине. Сэмюэл Гишенон, историк ХVII века, пишет об этом в своей «Генеалогической истории королевского Савойского дома»:
– Герцог, узнав, что из Гренобля она поедет в Барро, посетил её инкогнито и сел за её стол, когда ей приготовили закуску; но, увидев его, принцесса встала, чтобы поклониться ему; герцог, поняв, что его узнали, вытащил шпагу, приветствуя её, чтобы засвидетельствовать уважение такой прославленной принцессе, дочери и сестре такого великого короля. Она, смущённая этим необычайным почтением, упала на колени, и, когда он поднял её, они приветствовали друг друга с большой нежностью и восхитительными любезностями; после чего Его Высочество вернулся в Шамбери, откуда он отправился на торжественную встречу с более чем шестью сотнями всадников между Барро и Шамбери.
Хотя столицей герцогства с 1563 года официально был Турин, Шамбери со своим собственным Сенатом и Счётной палатой играл важную роль в жизни Савойи, так как располагался на перекрёстке древних путей через Францию, Швейцарию и Италию. Город разросся вокруг замка, построенного в конце XIII века. На одной из его башен был установлен музыкальный инструмент – карильон, возможно, самый крупный в Европе, в котором насчитывалось до 70 колоколов. На территории замка также стоял храм, в котором когда-то хранилась одна из главнейших религиозных реликвий – плащаница Иисуса Христа, перенесённая в Турин.
Кристина прибыла в Шамбери 23 октября 1619 года. Её въезд был ослепителен. Она ехала верхом в компании герцога Карла Эммануила, своего тестя, справа, и Виктора Амадея, своего мужа, слева. За нею следовали её сводный брат Александр Вандомский, Франсуаза Лотарингская, герцогиня Вандомская, и её деверья кардинал Маурицио и принц Томас Франциск.
По этому случаю было возведено десять триумфальных арок. Первая олицетворяла брак с Гименеем, окружённым гербами обеих стран и двумя девизами «aspectu recreat orbem» («её взгляд оживляет землю») и «il sole risplende («восходит новое солнце»). Вторая была посвящена городу и его связи с Савойской династией. Третья отдавала дань уважения Карлу Эммануилу и его политическим успехам, живым доказательством которых являлась Кристина. Четвёртую арку посвятили принцессе: «на фронтисписе была большая картина с изображениями трёх граций, одетых как нимфы, на каждой из которых был венок из цветов: розы, гиацинты и амаранты, символизирующие любовь». Там же прославлялись предполагаемые достоинства Кристины: набожность, мудрость и бессмертие души в сочетании с девизом: «has habet and superat» («у неё есть эти короны и даже больше»), за которым следовала надпись «Manibus datee lilias plenis» («Дарите лилии пригоршнями»). Следующая арка изображала гору Парнас и Пегаса. Шестая и седьмая были особенно интересны, поскольку на них можно было видеть портреты шести принцесс Савойских, которые вышли замуж за французских королей, и шести французских принцесс, которых отдали в жёны соответственно герцогам савойским. Таким образом, Кристина была представлена как итог всех этих союзов. Последние три триумфальные арки были установлены Сенатом, Счётной палатой и губернатором Савойи.
В честь свадьбы Виктора Амадея и Кристины на площади Кастелло устроили рыцарский турнир, запечатлённый художником Антонио Темпеста.
Далее, на озере перевала Мон-Сени, расположенном на высоте 2 000 метров, было устроено неслыханное празднество: морское сражение с кораблями, специально доставленными туда. Зрителей разместили в деревянном замке, также построенном по этому случаю, в котором затем они провели ночь.
Затем свадебный кортеж въехал в провинцию Пьемонт и остановился в городе Сузе, где тоже был возведён дворец с девятью комнатами и портиком, поддерживаемым двумя античными колоннами. Там была устроена конная карусель и, по словам всё той же Джеммы Джованнини, «во время праздника стояла такая тишина, а воздух и небо отличались такой чистотой и прозрачностью, необычной для этого региона, что это казалось предвестником счастья для августейшей пары».
Через несколько месяцев Кристина, наконец, 15 марта 1620 года прибыла в Турин, расположенный на берегу реки По у подножия Западных Альп. Когда герцог Эммануил Филиберт, отец Горячей башки, принял решение о переносе столицы из Шамбери в Турин, там развернулось бурное строительство: город окружили стеной и возвели башню Моле Антонеллиана. В свой черёд, Карл Эммануил после приезда невестки значительно расширил его территорию на юг. Вместо древних западных ворот возникла небольшая площадь, а также было построено много новых зданий, в том числе, монастырь на горе Капуцинов, самой высшей точке Турина. В старинных книгах этот город часто называют «таинственным». Возможно, потому, что там хранились три реликвии – Святой Грааль (чаша, из которой Христос пил во время Тайной вечери), Плащаница и фрагменты креста, на котором умер Иисус. «Белым сердцем» столицы считалась Пьяцца Кастелло со средневековым замком Казафорте дельи Акайя, резиденцией герцогов Савойских, и Кафедральным собором Святого Иоанна Крестителя, в котором хранилась та самая Туринская плащаница. «Чёрное сердце» же находилось в древнем некрополе, на руинах которого устроили место для публичных казней. Местные жители, на всякий случай, обходили его стороной. Быть может, ещё и потому, что неподалёку стоял дом, в котором когда-то жил и работал знаменитый французский астролог и врач Нострадамус. Его пригласил в Турин покойный Эммануил Филиберт, дабы тот помог его пожилой жене забеременеть.
В столице Кристину горячо приветствовали члены Государственного совета, Сената и Счётной палаты, а также представители знати, в том числе, ещё один сын герцога, принц Эммануил Филиберт Савойский, и две его дочери Мария Аполлония и Франческа Екатерина. По этому случаю возвели двенадцать пышных декораций, в том числе, триумфальную арку «подаренную городом и посвящённую общественному благу. Она была увенчана изображением молодой женщины в короне из цветов, сидящей на королевском троне и держащей в левой руке кадуцей (жезл, обвитый двумя змеями), а в правой - рог изобилия». Как и в Шамбери, принцессе вручили ключи от её новой столицы, которая приветствовала молодожёнов праздниками, фейерверками и турнирами.
После прибытия Кристины ко двору в Турине большинство французов из её свиты были уволены, а те, кто остались, были заменены в конце 1621 года членами знатных семей герцогства, в основном, пьемонтцами. Тогда же вернулась во Францию и подруга Кристины госпожа де Сен-Жорж, которая стала гувернанткой Генриетты Марии. Статс-дамой Кристины была назначена суровая и набожная Матильда Савойская, незаконная дочь герцога Эммануила Филиберта, а фрейлинами – несколько «вдов, обременённых детьми и скудным имуществом». Мужчин при её дворе тоже было мало, в том числе, лейтенант личной охраны, организатор развлечений и капеллан. Что же касается духовника, то им тоже стал итальянец Пьетро Моно, преподаватель иезуитского колледжа, человек образованный, красноречивый, и, в то же время, очень честолюбивый.