Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1995. Сборник.
Шрифт:
— Тот самый, — улыбнулась она. Он задумчиво посмотрел на нее.
— Так вы, можно сказать, выросли в деревне? Никогда бы не сказал. В вас чувствуется порода аристократки, чьи предки когда-то танцевали гавот.
— Мои предки были йоркширскими фермерами. Отец владел небольшой овцеводческой фермой, заболоченным участком в двадцать акров, неподалеку от побережья.
— Наверно, довольно милое место?
— Просто чудесное.
Он изучающе посмотрел на сидящую перед ним элегантную, явно знающую себе цену
— Могу я поинтересоваться, куда же делся ваш йоркширский акцент?
— Он все еще со мной, стоит только повнимательнее прислушаться. Может быть, вы бы предпочли, чтобы я начинала каждую фразу с гортанных восклицаний?
Он усмехнулся.
— У вас в семье есть еще такие, как вы?
— У меня нет ни братьев, ни сестер, если я правильно поняла ваш вопрос.
— Вот как? Теперь ясно, откуда у вас такая уверенность в себе. Единственный ребенок в семье, никакой конкуренции.
— Ну нет, я бы не сказала, — усмехнулась Софи. — Что касается конкуренции, то здесь моя кузина Дженни стоила целой дюжины родных сестер!
— Похоже, та еще девушка, — улыбнулся Кайл.
— Она на два года моложе меня и к тому же настоящая красавица. Мне до нее далеко.
— Вы это серьезно? — Его искреннее удивление польстило ей.
— Это ей нужно было стать манекенщицей. Но она не только хороша собой, но и очень умна. Дженни изучает математику в Йоркском университете.
— Она, должно быть, само совершенство, — мягко сказал Кайл.
— Если бы я была ревнивой по натуре, — уверила его Софи, — то, наверное, страшно бы злилась на Дженни.
Он внимательно посмотрел на нее.
— У нее такие же красивые каштановые волосы и холодные серые глаза?
— Рядом с ней я сильно проигрываю. У нее чудесные золотисто-рыжие волосы и ярко-голубые глаза. Мы выросли вместе. Наши матери очень дружны между собой. Когда я была маленькой, мне часто ставили в пример Дженни. — При этом Софи непроизвольно поджала губы. — Когда мы подросли, она постоянно отбивала у меня мальчиков.
Его взгляд потеплел.
— Так было раньше, а как теперь?
— Я думаю, теперь у нее полно поклонников в университете. Все же хорошо, что я переехала в Лондон. Не могу сказать, что мне доставляло удовольствие уступать приглянувшихся мне мужчин моей дорогой кузине.
Кайлу казалось все это забавным. Софи сказала правду: она знала наверняка, что во всем, что касается секса, Дженни была намного опытнее ее. Они всегда были парадоксальной парой — Дженни, с ее склонностью к точным наукам, казалось, должна быть холодной и четко рациональной, в действительности же она с ранней молодости знала толк в мужчинах, тогда как Софи, будучи актрисой, была абсолютно неопытна в делах любви.
Обед подошел к концу, а Кайл так и не выяснил, кто же она такая.
— Ну что же, — беззаботно бросил он, вставая, — прошу извинить меня, я собираюсь немного поспать, пока не спадет жара и можно будет пойти поплавать. — Он поднялся с автоматической учтивостью хорошо воспитанного человека. — Увидимся на пляже.
Уходя, она чувствовала на себе его цепкий, изучающий взгляд.
— В вас все-таки есть что-то удивительно знакомое, Софи Уэбб, — сказал Кайл несколько дней спустя, за завтраком.
Ничем не выдав своего замешательства, Софи спокойно подняла на него глаза. За последние несколько дней он уже дважды говорил ей это. Раз уж он не смог вспомнить ее до сих пор, после стольких часов, проведенных в ее обществе, вряд ли ему удастся это сейчас, когда ее глаза скрыты темными очками, а голову украшает соломенная шляпа с широкими полями — экипировка, вполне гармонирующая с открытой террасой на фоне яркой голубизны моря и пальм. Легкое летнее платье в бледно-желтых и золотистых тонах, накинутое поверх ярко-красного купальника, подчеркивало великолепие загара и гладкость ее кожи.
— Немного поздновато для подобных заявлений, вы не находите? — В ее голосе звучала легкая ирония. — Может быть, вы еще спросите, часто ли я здесь бываю?
— Я вполне серьезно, — улыбнулся он, стоя прямо перед ней. — Увидев вас на террасе, я опять подумал об этом. Вы очень похожи на кого-то, с кем я мог встречаться раньше, но не могу вспомнить, где и когда. Разрешите присоединиться к вам?
— Вы не боитесь, что, видя нас постоянно за одним столом, отдыхающие начнут пересуды?
— И все же я рискну, тем более что мы с вами приехали сюда в одиночку…
Софи вынула косточки из папайи и посмотрела на Кайла. Сегодня на нем были брюки и хлопчатобумажная рубашка навыпуск, открывающая загорелую, мускулистую шею. Он был потрясающе красив. Усилием воли она заставила себя говорить все в том же непринужденном тоне, который установился между ними с самого начала.
— Тем более что мы с вами приехали сюда в одиночку, — напомнила Софи. — Мне кажется, то, что мы едим за одним столом, не такой уж большой грех. — Он взял меню. — Как спалось?
— Прекрасно, — солгала она. — А где же Эмма?
— Сейчас придет. Я начинаю понимать, что не очень хорошо справляюсь с ролью опекуна восьмилетней девочки. — Он повернулся к выросшему за его спиной официанту и заказал грейпфрут, рогалики и кофе.
Она воспользовалась присутствием официанта и попросила еще одну чашку чаю.
Вчера большую часть дня они провели на пляже, купаясь и болтая о всякой всячине, и Кайл ни на минуту не заподозрил, что знает ее.
Вечером, за ужином, состоящим из омаров, устриц и разнообразных морских деликатесов, она опять мысленно спрашивала себя, вспомнит ли он ее. В конце концов, они ведь уже не раз сидели за одним столом в ресторане.