Три мешка добра
Шрифт:
– Мы Схизантусы. – Лиам поднял голову. – Лиам и Эльвин Схизантусы.
Мистер Рафус удовлетворённо кивнул.
– Очень хорошо, мистер Схизантус. Я охотно верю вашим словам, но мне нужны документы.
В этот момент из дома вышла Эльвин. Золотоволосая, почти воздушная, она мгновенно приковала к себе взгляд мэра и, взволнованно подойдя ближе, встала чуть позади мужа.
– А-а… – Полу-восхищённо, полу-растеряно протянул мистер Рафус, широким движением руки придавая усам правильное направление. – Вот и миссис Схизантус. Я рад, что вы тоже здесь. Ваш паспорт, пожалуйста, и паспорт вашего супруга тоже. Предъявите.
– Мой что? – Не поняла Эльвин.
– Паспорт. – Повторил Рафус. – Ваш паспорт.
Лиам и Эльвин обменялись вопросительными взглядами. Лиам нахмурился.
Слово было ему совсем незнакомым, но развитая интуиция сразу подсказала, что речь идёт о чём-то ограничивающем свободу.
А намётанный глаз мистера Рафуса уловил одно очень курьёзное обстоятельство: его собеседники понятия не имеют что такое паспорт.
– Так что, у вас нет документа удостоверяющего личность? – Спросил мэр, не зная уже плакать ему или смеяться.
– А зачем он мне? – Искренне удивился Лиам. – Вот я стою перед вами, этого мало? Какие вам ещё нужны документы? Я сам за себя отвечаю всегда и везде.
Эльвин нервно закусила губу, предчувствуя что-то очень нехорошее.
Мистер Рафус даже крякнул.
– Вы говорите странные вещи, мистер Схизантус. – Сказал он, промокнув пот со лба носовым платком. – Очень странные для взрослого человека. Или просто пытаетесь скрыть сведения о себе? Это уже наводит на некоторые подозрения, знаете ли…
Он попытался нервно хихикнуть, но, наткнувшись на испепеляющий взгляд Лиама, испугано выпрямился.
– Зачем вам нужна информация о нас? – Поспешно спросила Эльвин пока Лиам не начал кричать. – Мы что, в чём-то провинились?
– Милая леди, я уже, кажется, объяснил, что у вас нет никаких документов на дом, нет здешней регистрации. А уж если, как теперь выяснилось, у вас и паспортов нет, то вы вообще незаконно проживаете в городе Давий, мэром которого я являюсь!
Повисла недолгая пауза. Теперь Эльвин окончательно разволновалась. А вот Лиам взбесился не на шутку.
– Какого чёрта я выслушиваю эти выступления?! – Заорал он в ярости. – У меня нет и никогда не будет никаких паспортов! Мне не нужны бумажки чтобы доказать кому-то что я это я! Ещё чего выдумали! Считать нас как скот в стаде! Мы не кони обузданные, мы свободные люди!
– Свободные люди! – Злобно передразнил его мистер Рафус. – А не воры ли вы случайно, бегающие от закона?
Ох, и зря он это сказал. Совсем напрасно. Но понял это мэр только когда оказался выброшенным за ограду дома.
– Воры… – Тихо и ядовито прошептал униженный мужчина, поднимая с пыльной дороги помятую шляпу и нахлобучивая её себе на голову. – Ну, погодите у меня, воры!
Воры… Да, теперь это определение встало рядом с молодыми супругами.
Участливые в чужих неприятностях люди мгновенно припомнили бриллианты, которыми расплачивались Схизантусы, не понимая местной валюты. Кто-то вспомнил о неких подозрительных взглядах, которые они якобы кидали на здание суда и витрины дорогих магазинов. Кто-то придумал обрывочные фразы, якобы услышанные из-за ограды их дома.
Нарочно или не нарочно, но люди, пытаясь помочь делу, изрядно подпортили репутацию ни в чём неповинных Лиама и Эльвин, превратив их некогда спокойную жизнь в настоящий бедлам.
К ним зачастили унизительные проверки, со всех сторон посыпались вопросы, на многие из которых у Лиама и Эльвин просто не было ответов. Они не знали где родились, кто они по национальности, не могли рассказать откуда взялись бриллианты и так далее. Лиам всё яростней отбрыкивался от вопросов, не желая ни перед кем отчитываться о своём нелёгком прошлом, а Эльвин всё больше терялась, понимая, что люди никогда не поверят правде, даже если она и решится им открыться.
В самом деле, не рассказывать же давийцам об Избранных? О походе, совершённом ими в страну Морвинию, о драконе Герберте, о мёртвой воронке? Люди примут всё это за сказку, а в сказки уже давно никто не верит.
– Как же нам быть, Лиам? – В сотый раз вопрошала Эльвин, склонив голову на спинку стула, пока Лиам с негодованием метался из угла в угол после очередного визита властей. – Нас действительно подозревают в краже бриллиантов, в бегстве от закона. Что нам делать, дорогой? Я так устала.
И они искали выход вместе, но мало, совсем мало что приходило на ум.
А между тем одна за другой перед ними захлопывались двери магазинов, ставни лавок, сердца людей.
И в этот самый вечер, поздний дождливый вечер, когда Лиам всё же задремал у кроватки Рори, для Схизантусов осталась открыта лишь одна единственная лавка во всём городе. Лавка Хелен Койнс и её мужа Кая. Точнее, благосклонной ко всеми отвергнутым супругам была только Хелен, в тайне продававшая им продукты. Именно к ней ушла в этот вечер Эльвин и до сих пор не вернулась.
Лиам вздрогнул во сне и проснулся. Стук дождя по-прежнему дробил тишину дома. За окном клубилась темнота. Где Эльвин? Где же Эльвин?
Лиам встал и нервно прошёлся по комнате, остановившись у часов на стене. Циферблат цвета утиной скорлупы, синие стрелки-нити, цифры – все лгали ему сейчас. Эльвин не могла уйти всего полчаса назад. Нет. Он ждёт её уже гораздо дольше. Все минуты набухли в часы. Он ждёт её вечность. Целую вечность.
Лиам не выносил этого чувства. Он не давал ему названия, он боялся его и был перед ним беззащитен. То чувство, что он испытывал всякий раз когда Эльвин уходила, когда она оставляла его. Когда сердце его начинало биться с такой силой, что было больно в груди, когда голова болела так, что перед глазами комкалась реальность и мир превращался в одно сплошное белое пятно, где постепенно вырисовывался облик Эльвин.