Три месяца счастья
Шрифт:
Она пожала плечами и помрачнела.
— Что я пытаюсь втолковать тебе? Подумай! — Вдруг смягчившийся голос встревожил ее. — Не все в твоей власти. Нельзя сорвать уверенность, словно яблоко с дерева. — Он дотронулся до ее щеки. Она взглянула на него в панике. — Ты хочешь уверенности, договоренности, но отказываешься, когда ее предлагают. Видимо, ты сама не знаешь, что тебе нужно, но если хочешь волнения… — Он тихо рассмеялся. — Это я могу обещать. Поверь, со мной ты испытаешь чувства, о существовании которых раньше и не догадывалась. — Казалось, он уже занимается с ней любовью: своим взглядом, своим хриплым голосом.
Он
— Мне не нужно волнения, — сказала она тихо. — Я хочу…
Но Анна была не в состоянии сообразить, чего все же хочет? Он прав. Более надежного человека, чем Тони, в ее жизни не было. И тем не менее, когда он предложил ей уверенность, которой так жаждало ее сердце, она сама отказалась от нее. Но Эдвин упустил самое важное. Она поступила так, потому что не любила. Развод родителей отвратил Эдвина от семейной жизни, он решил, что брак — это фикция. На Анну развод родителей оказал прямо противоположное действие. Тогда она поняла, что брак должен быть надежным. Лишь прочный брак дает ощущение довольства жизнью, в которой не остается места для одиночества, горечи и разочарования.
Потом она поняла, что такого брака не существует в природе, и решила, что если уж ей не суждено испытать прекрасные муки любви, то нужно хотя бы чувствовать удовлетворенность жизнью.
Теперь ей предлагали секс и связанные с ним волнения. И больше ничего.
— Так мы не договоримся, — пробормотала она. Эдвин со вздохом поднялся и принялся беспокойно расхаживать по комнате. Потом остановился веред ней.
— Я не собираюсь делать тебе предложение, — жестко проговорил он. — Не хочу сидеть в комнатных туфлях около камина, пока юная леди будет готовить что-нибудь на кухне.
— Сейчас двадцатый век. Не думаю, что камин, комнатные туфли и суетящаяся на кухне леди — подходящее описание для обычной семейной жизни.
— Ладно, каким бы ни было это описание, подобная жизнь мне не нужна. — Он улыбнулся холодно и насмешливо. — Но мое предложение остается в силе.
— Предложение? Какое предложение?
— Насчет волнений, моя дорогая Анна. — Он слегка наклонился и положил руки ей на талию. Вдруг рука скользнула к груди, и ее тело сразу отреагировало на это прикосновение. — Я хочу тебя, ты хочешь меня, и рано или поздно ты сдашься.
— Почему ты так решил? — спросила она, тяжело дыша. Попыталась оттолкнуть руку, но он легко поднял ее и положил на кровать, свободной рукой зажав кисти рук у нее за головой. Он почти лежал на ней, придавливая весом своего тела, — она ощущала прикосновение сильных бедер, — и продолжал ласкать ее грудь, вновь занывшую от этих прикосновений. Провел рукой по ее плоскому животу и двинулся дальше. Анна тихо застонала.
— И все же я не хочу становиться одной из твоих женщин, — сказала она и тут же подумала, что это неправда. Она хотела его. Она его любила. Что же еще нужно?
Голос его был спокоен, но глаза лихорадочно горели.
— Хорошо, даю тебе время. Подумай. — Он встал, она тоже приподнялась на кровати.
— Я отвечу тебе прямо сейчас.
Он улыбнулся, но в его улыбке не было радости, Анна молча смотрела, как он подошел к двери, открыл ее и вышел. Потом упала на постель, вся дрожа.
Она не должна была показывать, что он нравится ей. Это ее первая большая ошибка. Эдвин говорил и держался самоуверенно. Обладая силой, прекрасной внешностью и большим обаянием, он не привык получать отказ от женщины, которая ему понравилась. Если бы с самого начала вести себя так, будто он безразличен ей, то преследование прекратилось бы. Он просто, как всегда, пожал бы плечами и не стал связываться с ней. Скорее всего, он все же не из тех, кто рвется на красный свет.
Но она ответила взаимностью. Позволила увидеть трещину, о существовании которой сама не подозревала. Вообще свою личную жизнь Анна всегда тщательно оберегала от посторонних глаз. Он же, естественно, истолковал ее поведение так, как хотелось ему.
Теперь предстоит напрячь все свои силы, чтобы противостоять его обаянию. Но пусть она была достаточно глупа, чтобы влюбиться в такого человека, время исцелит ее. Время исцеляет все. Время исцелит и ее глупое сердце. Эта мысль утешала. Но насколько легче было бы ей, если бы можно было не видеть его.
Возможно, Эдвин не пробудет здесь долго. И так сделано много за это время: выбрано место для офиса, подобраны основные сотрудники фирмы и, конечно, самое важное — пропасть, разделявшая их с отцом, начала медленно, но неуклонно сужаться.
Не стоило забывать и про Марию. В глубине души Анна знала, что она ему не невеста, несмотря на все ее уверения. Рано или поздно ей придется вернуться в Италию. Она может сходить с ума, сходить с ума до такой степени, чтобы ехать вслед за Эдвином в Англию. Но в конце концов ей придется вернуться к своей чрезвычайно важной работе, о которой она так любила говорить. Мария ежедневно звонила в свою фирму, заверяя Джулиуса, что перед отъездом обязательно оплатит все телефонные счета, и пыталась доказать всем, что ее присутствие на работе просто необходимо. Но если ей придется уехать, она наверняка не захочет расстаться с Эдвином. Судя по всему, когда дело касалось мужчин, Мария была борцом.
Но ведь Эдвина нельзя не только заставить, но и попросить сделать что-то, чего ему не хотелось. Ему не нужны ни любовь, ни романтика, ни цветы, ни всякие ухаживания. Возможно, Мария права, и у них действительно деловое соглашение. И теперь он решит, что брак по расчету — это весьма мудрый шаг.
Пожалуй, лучше всего сейчас взять отпуск и уехать. Не насовсем, а на те несколько недель, пока Эдвин здесь. Тем более что теперь, когда Джулиусу почти не требовалась посторонняя помощь, у нее стало слишком много свободного времени. Она написала множество писем, но многие из них до сих пор не были отправлены и лежали на столике в холле. Она продолжала ухаживать за Джулиусом, но он явно не нуждался в ее помощи так, как в первое время после ее приезда. Видимо, ее услуги больше не нужны.
Анна снова и снова задавалась этим вопросом, измученная переживаниями и неопределенностью. В дверь постучали, и она вздрогнула. Если это Эдвин, то ничего нового сообщить ему она не сможет. Но может, это Джулиус, вернувшийся из заново открытого ям внешнего мира?
— Войдите! — крикнула Анна, даже не привстав с постели.
В дверях появилась Мария, выглядевшая сногсшибательно в наимоднейшем шелковом костюме цвета слоновой кости, который выгодно оттенял ее загар.
Анна резко села, свесив ноги с кровати. И как обычно при виде Марии, приготовилась к схватке.