Три месяца счастья
Шрифт:
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, пока Анна шла открывать дверь. Время близилось к ланчу, и уже никак нельзя было оставаться дольше в постели.
Она испытала что-то вроде шока, увидев за дверью Марию, да еще с покрасневшими глазами — похоже, она недавно плакала.
— Впусти меня, пожалуйста. — Она вытерла глаза маленьким кружевным платочком.
Анна молча кивнула и распахнула дверь.
— Прости, что так врываюсь, — сказала Мария, потупив глаза. — Не знала, что ты спишь.
— Ничего страшного, —
Мария была уже одета в дорогу — тот же наряд, красивый и удобный, в котором она приехала в Брайдвуд-хаус. Черный с золотом джемпер с короткими рукавами, брюки и туфли без каблуков.
Анна, в накинутом на ночную рубашку халатике, кивком пригласила Марию садиться. У Марии задрожали губы, казалось, она сейчас расплачется.
— Что случилось? — озабоченно спросила Анна. Это было так не похоже на Марию, которая прекрасно контролировала себя все это время, что Анна встревожилась. — Не послать ли за доктором?
— Я… — Мария глубоко вздохнула и не много успокоилась. — Я решила, что должна поговорить с тобой. Потому что… — к горлу снова подступил комок, — ты так добра, прощаешь мое ужасное поведение. Все это время ты так, — как будет правильно по-английски? — порядочно вела себя. А я приношу такие новости. Нет! — Она поднялась и направилась к двери. — Это жестоко. Я не могу быть такой жестокой.
Анна остановила ее, уже не на шутку испугавшись.
— О чем ты?
Мария взглянула блестящими карими глазами, поколебалась и со вздохом грациозно опустилась на стул.
— Я знаю, ты возненавидишь меня… — Она замолчала, подбирая слова. — Я долго думала и… — Подняла голову и нервно закусила губу.
У Анны появилось желание пощупать ее лоб и проверить, нет ли жара. Или, может быть, это просто галлюцинации? Однако, несомненно, она ведет себя крайне странно.
— Расскажи, спокойно и приветливо сказала Анна, — чем ты так расстроена. — Она заколола волосы и присела на краешек кровати напротив Марии.
— Я услышала разговор Эдвина с отцом, — тихо сказала Мария, и Анна тут же почувствовала, что дальше последуют плохие новости. — Продолжать? — спросила Мария, увидев ее изменившееся лицо, и Анна кивнула.
— Тебе будет неприятно услышать все это. — Мария глубоко вздохнула и слегка пожала плечами. — Они были в кабинете, — пробормотала она так тихо, что Анне пришлось наклониться, чтобы расслышать. Сегодня утром. Рано. Дверь была приоткрыта, я уже собралась постучать, чтобы войти, но услышала твое имя. Что-то остановило меня. Сама не знаю. — Ее карие глаза молили о прощении.
— И что же ты услышала? — Анне стало трудно говорить, язык почему-то перестал слушаться.
— Джулиус сказал Эдвину, что ты попросила у него отпуск. Ты помнишь?
Анна кивнула.
— Он как-то устало говорил, что не знает, как быть с тобой. — Мария комкала кружевной платочек. — Ты уверена, что я должна рассказывать об этом?
Анна снова кивнула. Краска сбежала с лица, возникла мысль: наверное, она еще не проснулась, еще спит и ей снится кошмар, будто она движется к чему-то страшному и не может остановиться, ноги сами несут ее вперед, хотя надо повернуться и бежать без оглядки.
— Он говорил, — все так же мучительно медленно продолжала Мария, — что ты больше не нужна ему, но не хватает духа сказать тебе об этом. Что теперь снова на ногах и может обойтись без сиделки. Мне, конечно, нужно было уйти, я и так услышала слишком много, но тут заговорил Эдвин. Он усмехнулся и сказал, что это не проблема, что ты уезжаешь с ним в Италию. Всего лишь на несколько недель, самое большее, на три месяца. И у Джулиуса будет время собраться с мыслями и написать тебе, чтобы ты не возвращалась в Брайдвуд-хаус.
В комнате повисла мертвая тишина. Слышалось лишь тиканье старинных часов, стоявших на туалетном столике.
— Ты уверена? — тихо спросила Анна дрогнувшим голосом, и Мария, чьи глаза переполняла печаль, кивнула.
— Эдвин просил тебя уехать с ним в Италию? — в свою очередь спросила Мария. Анна отвела взгляд и кивнула. В глазах стояли слезы, и она вдруг увидела, что так сильно сжимает спинку кровати, что костяшки пальцев побелели.
— Прости меня. — Мария отвела взгляд, смущенно вертя толстое витое кольцо на безымянном пальце. — Я была бы рада не верить своим ушам, но слышала разговор так же отчетливо, как сейчас тебя.
— Они говорили еще о чем-нибудь? — прошептала Анна.
— Эдвин сказал, что вообще-то блондинки не в его вкусе и он удивляется своей внезапно возникшей страсти, но здесь нет ничего страшного. Потом он закрыл дверь. Я чуть не умерла от страха. Думала, он заметит меня, увидит, что подслушиваю, хотя это получилось случайно.
Анна смотрела перед собой, ничего не видя и не слыша. Видимо, так все и было. Мария просто не могла знать, что Эдвин собрался увезти ее в Италию. Эта женщина — не телепат. Анна прикрыла глаза и представила Эдвина с высокомерной улыбкой на устах, говорящего Джулиусу, что их связь продлится максимум три месяца.
Что еще обсуждалось за закрытой дверью? Вся сцена казалась несколько странной. Что-то здесь было не так. Но никаким иным образом Мария не могла бы узнать об Италии. Зачем выдумывать все это, если она уже примирилась с тем, что не интересует Эдвина?
Джулиус действительно больше не нуждается в сиделке. Да и до приезда Эдвина она выполняла скорее роль компаньонки. Теперь же все его мысли занимала новая работа, он вновь стал независимым. Разве он захочет, чтобы ока по-прежнему ходила за ним следом, водила за ручку гулять и напоминала, что нужно принять лекарство?