Три мира
Шрифт:
– Для чего мне это??!! Ты даже не предупредил меня! Почему Ты не дал мне явных знаков!
– Слушай, – раздалось среди мысленной пустоты у него в голове.
– Слушай, – ее жизнь, как и ее смерть не были напрасны. Ни для кого. Ни для тебя, ни для нее тем более. Ни для ее близких и ближних. Она – могла стать кем-то еще для тебя. Но стала тем, кем стала. И посмотри, кем стал ты, благодаря ей и ее, такому скорому уходу из этого мира.
– И кем же я стал? – мысленно спросил Влад, не сразу осознав, что говорит с кем-то внутри себя.
– Тем, кто ищет ответы, – прозвучал
– А раньше? Кем я был раньше? Давай, отвечу сам, наверное, тем, кто ищет вопросы? – иронию было не скрыть, да Влад особо и не хотел.
– Раньше ты был человеком, идущим по ровной тропе.
– Ты что, шаман? Ты говоришь, как старик Дон Хуан. Стоп. А кто ты? – только сейчас Влад осознал, что голос внутри него был вполне реальный и наделенный силой.
Впору было начать опасаться, потому Влад направился на выход с кладбища.
– «Мало ли» – думал он – «Никто ведь не доказал, что невозможно притянуть мертвеца с кладбища к себе в жизнь».
Голос больше не проявлялся и Влад решил:
– «Показалось».
Не показалось. Голос снова вернулся уже в автобусе, кстати, маршрута №135. Он сказал:
– Мистики здесь нет. Хотя у тебя есть некоторые способности, перешедшие к тебе по линии твоего отца. Мистика может быть лишь в том, что люди не замечают того, на что привыкли не обращать внимания. Ты – человек. Тебе свойственно многое. Просто ты не знаешь, как это делать.
Влад оглядывался по сторонам. Голос внутри был настолько реальным, что Влад стал искать его источник в автобусе. Он зачем – то подошел к месту водителя, заглянул водителю в лицо, тот улыбнулся своими карими глазами, криво бросил:
– Оплата?
– Да, – ответил Влад.
Снова вернувшись на место, Влад стал ждать новой порции слов от невидимого собеседника. Он знал, что есть такое нервное расстройство, или даже психическая болезнь – голоса в голове, но никогда не предполагал, что это может произойти с ним. И вот снова:
– Поверь, голоса в голове бывают не только от болезни психики. Хотя само понятие болезнь психики – попытка объяснить, и затем попытка вылечить то, что таковым не является. Расстройство – да. Но не болезнь. Болезнь человека в том, что он берется лечить вещи, которые нужно просто направить в нужное русло. И тем губит прекрасный инструмент тела. Ломает скрипку, вместо, того, чтобы настроить струны. Голоса в голове могут исходить еще от тех, кто вторгается в нее. Вероломно и нагло захватывая сознание. Тогда тоже необходима помощь. Но, к сожалению, сейчас на Земле почти не осталось тех, кто действительно может помочь при одержании демонами. А экзорцизм еще никого не спас.
– Черт! Откуда я знаю, что ты – не демон в моей голове! – почти крикнул вслух Влад. В этот момент он стал похож на пациента психбольницы. Пассажир справа нервно посмотрел на него, но Влад показал на наушники, и тот отвернулся еще более нервно.
– Если бы я был чертом, я бы начал очень осторожно. Так, что ты бы и не понял, что в тебе кто-то есть. Я бы слился с твоим сознанием, чтобы ты сначала привык к моему присутствию, потом не заметил бы, как я полностью подчиняю твою волю, а потом я бы сломал тебя.
– То есть ты – добрый?
– Кому как, друг мой, кому как…
– Друг? Кто ты? Зовешь меня другом, а до сих пор не назвался.
– Пусть я пока побуду голосом в твоей голове? Дабы не расшатывать твою, к слову, достаточно крепкую психику, но и не ослаблять контакт. Чтобы не проникла в тебя крамола под названием «показалось».
– Хорошо, только ответь сначала на один вопрос?
– Да.
– Мое сердце сейчас… Или моя душа… Они словно выжжены, понимаешь? Там словно не осталось места для жизни. Так происходит, когда режут по живой любви? Телесная боль мне не очень страшна, но то, что я пережил за эти три дня… Оно не проходит. Сердце ведь было открытым и так оно жило этой весной, красавицей Ионой, будущим… И одномоментно – все исчезло… Что это? Ведь я буквально чувствую, что сам – исчезаю. Единственное, что мне понятно, это то, что человек с закрытым от боли сердцем – не живой. Ему может казаться, что он живет, но он – мертвый. Я не хочу быть мертвым…
– Тебе нужно время. Чтобы узнать и понять, как можно открыть сердце, и любить без страха потерять. Что это за Любовь и к кому – ты поймешь сам. Только чуть позже.
– Тогда помолчим…
На следующий день Влад был очень растерян. Это заметили на работе и те, кто не знал о трагедии, пытались как-то развеселить его. Но растерянность Влада постепенно перешла в потерянность и он, с ведома руководителя, раньше ушел с работы. Больше всего его тянуло в парк. Казалось, что только природа способна принять его без условий. Понять его боль и как-то направить что – ли, своим спокойствием и безмятежностью, куда-то в будущее. Запланированное будущее, которое, он даже не знает теперь, стоит ли делать настоящим.
В парке было уютно. Большие деревья словно уступали место маленьким и новым, повсюду начинала зеленеть трава и пели птицы. Гуляли молодые мамы с колясками, светило солнце, и эта атмосфера очень помогла Владу прийти в себя. От его растерянности через два часа не осталось и следа, но тонкий шлейф болезненной печали, касался его разума, имея источником сердце, когда он возвращался мыслями ко вчерашнему дню. Эта печаль, условной линией разделила его прошлое и его будущее, и Влад решил, что будет хранить светлую память об Ионе с благодарностью за чувства и время, подаренные ему. Такое вот, «простое» решение.
Время шло, Влад постепенно входил в прежний ритм, решение, принятое в парке, постепенно сделало свое дело – боль и печаль уступили место сосредоточенному внутреннему поиску. Хотя и оставались своего рода памятными маяками при касании мыслями прошлого.
Влад намеренно не задавал «Голосу» вопросы, потому что хотел узнать, как быстро сосредоточение на вопросах привлечет ответы из реальности. Откуда он знал об этом взаимодействии внутреннего и внешнего? Он не задумывался о этом. Просто откуда-то у него было знание того, что внутреннее – всегда выражается во внешнем. Поэтому внутреннее – первично.