Три мышкетёра
Шрифт:
Я прошёл в гостиную и, устроившись на диване, приготовился к долгому ожиданию. Однако хозяйка дома меня удивила: не прошло и получаса, как она появилась в дверях гостиной. Она была в высоком голубом парике, но без маски. Ее заменял умело наложенный грим, придававший её кукольной мордашке ещё большее сходство с куклой. Нужно отдать ей должное: костюм эта мышка действительно выбрала подходящий. Рядом с ней я показался себе ещё более неловким, а мой костюм – старым и пропылённым, каким он, в сущности, и был.
Впрочем,
«Может быть, ещё не поздно присоединиться к комиссару», – подумал я, доставая из потайного кармашка, вшитого в панталоны по моей просьбе, часы на золотой цепочке.
Здесь надо заметить, что эти часы были предметом моей особой гордости. Я приобрёл их всего за две недели до описываемых событий и еще не устал радоваться покупке, как мышонок не может нарадоваться новой игрушке. Я вынимал их из кармана по нескольку раз в день, чтобы лишний раз полюбоваться движением крошечных механизмов, которые были хорошо видны сквозь стеклянное окошечко в основании часов, или, надавив верхнюю пуговку, прислушивался к мелодичному звону, с которым отскакивала инкрустированная перламутром крышечка.
Нет нужды говорить, что карманные часы не были частью экипировки королевского мышкетёра, и прихватил я их лишь потому, что не хотел с ними расставаться. Тогда я ещё не знал, что этим часам предстоит сыграть определённую роль если не в моей судьбе (сказать так было бы преувеличением), то во всяком случае в моей благоустроенности.
Сейчас они показывали без пяти одиннадцать. «Слишком поздно, – подумал я. – Комиссар, если ещё не ушёл, то собирается уходить». Комиссар Лимьер действительно не имел обыкновения засиживаться допоздна в клубе, разве что когда хотел обсудить со мной какое-нибудь очередное преступление, поставившее в тупик полицию.
Я еще раз обвёл взглядом зал в надежде увидеть знакомое лицо или что-нибудь, что могло бы скрасить или оправдать моё пребывание в этом душном помещении. Например, кинжал, внезапно блеснувший в лапе одного из танцоров. Кстати сказать, убийство средь шумного бала не такая уж большая редкость. Однажды я сам был свидетелем необыкновенного преступления: прекрасная мышка была задушена в объятиях партнёра в буквальном смысле слова, причём никто из присутствующих даже не заподозрил, что парочка не просто танцует.
Как я ни старался, я не заметил ничего подозрительного. Зато я увидел свою изменчивую спутницу, развлекающуюся в компании барона Альметте, замечательного танцора и балагура. Как раз закончился очередной танец, и я решил воспользоваться случаем, чтобы напомнить весёлой вдове о моём существовании.
Увидев меня, вдовушка удивлённо заморгала своими длинными ресницами: как я и предполагал, она и думать про меня забыла.
– Замечательный вечер, не правда ли, граф? – спросила она невинно.
Я не устаю поражаться способности некоторых прелестниц делать вид, будто ничего не происходит, но виконтесса превзошла всех известных мне притворщиц. Сейчас она казалась воплощением наивности и простодушия. Мне ничего не оставалось, как согласиться с ней.
– Да, маскарад действительно удался, – сказал я и добавил, поклоном приветствуя её спутника: – Самое главное, вы не скучаете, прекрасная виконтесса. Поэтому, я надеюсь, вы не станете возражать, если я вас покину. У меня возникло одно неотложное дело. Свою карету я оставляю в ваше распоряжение. Она отвезёт вас домой, когда вы пожелаете.
Виконтесса не возражала. Более того, она даже не выказала никакого сожаления по поводу моего внезапного отъезда, что меня немного задело. Мне казалось, что я заслужил несколько слов благодарности хотя бы за то, что помог ей с ключиком. Возможно, я бы их услышал, но тут оркестр заиграл вальс, и парочка унеслась прочь.
«Тем лучше, – успокоил я своё задетое самолюбие. – Зато теперь я свободен и могу делать то, что мне по душе, а по душе мне отправиться домой и устроиться на диване с хорошей книгой и тарелочкой моего любимого грюйера».
Оказавшись снаружи, я не без облегчения вдохнул свежий ночной воздух.
– Чью карету прикажете подать? – прервал мои дыхательные упражнения дежуривший у входа лакей.
– Я сегодня без кареты, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – Меня устроит любой свободный экипаж.
– Считайте, что вам повезло, сударь. Вон тот экипаж уже с полчаса поджидает седока, – и, не дожидаясь моего ответа, лакей окликнул кучера фиакра, стоявшего неподалёку с зажжёнными фонарями:
– Эй, приятель! Вот твой пассажир.
Потом спросил, обращаясь ко мне:
– Куда прикажете вас отвезти?
Я назвал адрес, и он передал его вознице.
Через пять минут мы уже выезжали из ворот особняка. В дороге я задремал, видимо, под действием вина, выпитого на голодный желудок, и проснулся лишь когда фиакр внезапно остановился.
– Выходите, сударь. Приехали, – услышал я низкий голос.
– Сколько с меня? – спросил я, соскочив с подножки экипажа и приближаясь к вознице, но тот, вместо того чтобы ответить, хлестнул лошадей и пустил их крупной рысью. Что ни говори, поведение довольно странное для мыши, занимающейся извозом.