Три наследницы короля
Шрифт:
Хорошо ещё, что не поднялись убийцы по крутой лестнице на Северную башню, видно, торопились. Так чудом осталась жива юная герцогиня Альдона. А подлые душегубы быстро выскользнули из замка, скрылись на своем корабле и поспешно подняли паруса.
Шатаясь, шла герцогиня Альдона за слугами, несущими её безвременно погибших родителей. С ног до головы она была покрыта чёрной вуалью. Чуть светилась сквозь густое кружево ледяная корона на её склонённой голове.
Слева от неё семенила старая нянька, ослепшая от слёз. Хотела было поддержать свою воспитанницу, но та брезгливо оттолкнула её сморщенную руку. Справа шла принцесса Эвейна, ласково обнимая Альдону. Она плакала, полная сочувствия к подруге, тихо шепча молитвы.
– Молись, моя дорогая, – прошептала она герцогине Альдоне. – Господь покарает убийц за их страшное злодеяние.
Вздрогнула красавица Альдона, отшатнулась от принцессы Эвейны… Но тут же снова прижала к себе её руку и прошептала еле слышно:
– Спасибо тебе, милая… Нет ничего дороже участия в час великой потери. Никогда не забуду, как ты утешала меня…
– Бедняжка, – тихо вздохнула принцесса Эвейна. – Как я понимаю тебя. Ведь я сама пережила такое же горе.
Внезапно со свистом налетел ветер со стороны Северного моря, принеся мелкие брызги и запах водорослей. Закачались ветви деревьев. Затрепетал и взметнулся край похоронного парчового покрова.
Открылось бледное лицо усопшей герцогини Элизы. Изумление и ужас застыли в её мертвых глазах. А с левой стороны груди, там, где ещё недавно билось любящее сердце, все увидели глубоко воткнутую золотую булавку, украшенную драгоценными камнями. Такими булавками скрепляла свои тяжёлые косы юная герцогиня.
Быстро протянула Альдона руку, опустила веки матери, чтоб не глядели в пустоту мёртвые глаза. Оправила парчовое покрывало.
Плакали женщины в церкви. Все любили добрую герцогиню Элизу и её супруга.
Тем временем слуги накрыли столы в просторных залах каменного дворца. Жарко растопили все камины, но промозглый холод, гуляющий по залам, уносил всё тепло.
В гавань вошел высокий корабль. На мачте флаг умершего герцога – цветок и змея. На носу таинственно улыбалась деревянная русалка.
По трапу сбежали три брата герцогини Альдоны. Все трое рыжие, будто у каждого костёр на голове. Молча стояли братья, но не проронили ни слезинки.
Ахали, скорбели все, кто пришел на похороны. Жалели, что поздно приплыли сыновья герцога, успели отплыть проклятые убийцы. Поздно вошёл в гавань корабль молодых герцогов, уж они не упустили бы злодеев.
Сначала тихо и чинно сидели за столом рыжие братья возле своей красавицы сестры, так и не снявшей чёрную вуаль и ледяную корону.
Но скоро ударило им в голову крепкое вино из подвалов замка. Похоже, непривычны они были к хмельному. Тут слуги вынесли подносы с золотом. Каждого брата по очереди оделила памятным подарком герцогиня Альдона. Жадно хватали братья тяжёлые старинные монеты. Недобро глядели друг на друга, словно опасались, что кому-то достанется больше. Почтительно целовали руки сестры и тут же брались за кубки, полные вина. Осушив кубок, стучали им о стол, требовали ещё крепкого напитка.
Кто-то из братьев первым затянул песню, приправленную солёными матросскими словечками. Другие подхватили. Скоро и вовсе распоясались рыжие братья. Затянули непотребные песни, небывалые за поминальной трапезой.
Один за другим, молча, но грозно нахмурившись, ни на кого не глядя, не прощаясь, вставали из-за стола почтенные гости и покидали зал.
Двое рыжих братьев поспорили, чей кошель тяжелее. Озверев, вытащили длинные ножи. А острые лезвия в крови… Слегка нахмурила свои атласные брови герцогиня Альдона, сверкнула глазами – вмиг присмирели братья.
Далеко за полночь горели окна в каменном замке герцогини Альдоны, на притихшие холмы лились песни одна другой разгульней и непристойней.
Незаметно выскользнула из зала принцесса Эвейна.
Глава 4
Речь пойдет о Золотой рыбке, но это вовсе не самое главное в нашем повествовании
После блеска сотен свечей, как темно и неприютно на пустынной дороге! Страх охватил принцессу Эвейну. Хруст веток за спиной. Чьи-то мягкие вкрадчивые шаги. Говорят, кто-то видел в лесу крупного леопарда. От его когтей не спастись.
Эвейна споткнулась о камень, потеряв в темноте туфельку. Но тут её подхватила сильная надёжная рука.
– Позволь проводить тебя, принцесса! Нельзя прекрасной девушке одной ходить по безлюдной дороге. Да ещё в такую недобрую ночь.
Да это же принц Пелинор! Кто же ещё! Словно пронзительный северный ветер сменился тёплым мягким дыханием, летящим с юга.
– Твоя туфелька! Она застряла между камней. – Не выпуская руки Эвейны, словно боясь, что она растворится в ночном мраке, принц Пелинор достал туфельку. – Позволь, я надену её.
Эвейна подумала: «Вот так бы идти по этой дороге всю ночь, рука об руку с принцем Пелинором. Лишь бы не кончилась эта ночь!..»
– Я хотел бы идти вечно по этой дороге с тобой, моя принцесса! Лишь бы не наступило утро… – негромко сказал принц Пелинор.
«Мы думаем одинаково…» – радостно подумала Эвейна.
Так шли они к мраморному дворцу короля, а в южной гавани покачивались рядом на сонных волнах два корабля. На одном флаги с гербом принцессы Эвейны, на грот-мачте второго – герб принца Пелинора.
В эту ночь влюблённые обменялись великой клятвой вечной любви.
– Пусть Бог отвернётся от меня, если я полюблю другую, пока я живу на этой земле, – сказал принц Пелинор, целуя Эвейну.
Эвейна повторила священную клятву, склонив голову на грудь принца Пелинора.
Так они шли рука об руку вдоль кромки моря, песок слабо светился.
Возле большой тёмной лодки копошились трое рыбаков, вытряхивая из сети тяжёлый улов.
– Смотрите, парни, чудо какое! Золотая рыбка! – с изумлением воскликнул один из них, высокий, в промокшей одежде. – Сроду не попадалась нам такая рыбешка. Вот удача! Рот открывает, будто сказать что-то хочет.