Три недели другой жизни 2
Шрифт:
В одиннадцать часов она сама позвонила Косте, чтобы услышать, что он ничего не смог узнать. Паника и страх за мужа нахлынули на нее, погружая с головой в ледяной холод, но истерика пришла утром, когда Матвей так и не вернулся домой…
Глава 26
В их квартире было много народа. Или Ане так казалось. Уставший мозг уже не фиксировал отдельные события, размазывая их тонким однородным слоем по вялому восприятию. Второй день уже близился к глубокому вечеру. Вчера утром Матвей вышел из дома, чтобы не вернуться.
Сегодня утром приехал брат, Аня почему-то первым делом позвонила ему, помня, что у него есть связи в полиции.
Когда расстроенная жена Матвея вернулась домой, там уже была Маша, которая шла с магазина и решила узнать, как дела, так как видела, что Аня вчера была очень расстроенная. Узнав от Виктории Викторовны, в чем дело, она, насколько могла, быстро сходила домой, собрала ребятишек и вернулась с ними в квартиру Ани и Матвея. Отправив Петю и Ксюшу к близнецам, она приготовила детям завтрак из каши и оладьев, тревожно прислушиваясь к звукам с улицы. С мамой Ани она почти не разговаривала, отвечала односложно и не раскрывала рта без особой необходимости. Ситуация, при которой им пришлой пересечь свои судьбы, мягко говоря, напрягала и отбивала охоту строить дружеские отношения. Маша не знала ту маму, про которую рассказали ей Виктория Викторовна и Аня, ее мама была доброй и хорошей, ранимой и стойкой, ответственной и сердобольной. В голове дочери не укладывалась та картинка, о которой ей поведали абсолютно незнакомые ранее люди. Именно из-за этого она до конца и не могла поверить Ане, не могла поверить в те чувства, которые могут быть между сестрами.
Да, не так давно Маша смогла признаться себе, что они с Аней, наверное, действительно сестры, очень уж были схожи привычками и сходились во мнении по многим вопросам, внешне они тоже были похожи, особенно, сейчас, когда были на одном сроке беременности и чаще общались. И где-то в самом отдаленном уголочке сердца уже стало гулко отдаваться чувство чего-то теплого и родного, когда они находились рядом.
Вот и сейчас, увидев Аню в подавленном состоянии, Маша вдруг почувствовала, как сердце сжалось в незнакомой тоске, неожиданно для самой себя она подошла и крепко, насколько позволяли их круглые животики, обняла сестру.
— Я останусь, послежу за детьми, а ты иди поспи, — шепнула она.
Но Аня упрямо покачала головой, отказываясь.
— Я не усну, пока не узнаю, где мой муж и что с ним! — твердо сказала Аня и прошла в комнату, устало опустилась в кресло и уставилась в одну точку перед собой.
— Тебе надо поесть! — таким же твердым тоном сказала идущая за ней по пятам Маша. — Что ты хочешь? Есть оладушки и каша, йогурт, могу быстренько сделать омлет или тосты. Ань, тебе не только о себе думать сейчас надо!
— Я правда ничего не хочу, — отмахнулась она от Маши.
Ей было чуждо это незнакомое чувство в этой, новой, жизни, когда хотелось закрыться, нагрубить и послать далеко и надолго всех окружающих — лишь бы отстали, оставили ее в покое! Она совсем его позабыла, то ощущение опустошенности, когда ничего не можешь изменить, только плывешь по заданному течению; так же было, когда она потеряла ребенка, а потом ее бросил жених, — тогда она спряталась ото всех в своем невидимом коконе, сплетенном вокруг чудом уцелевших осколков разбитого сердца. То же самое она чувствовала и сейчас — нежелание контактировать с окружающим
— Анют, — тихо позвала мама. — Давай поешь и отдохни. От того, что ты себя изводишь, ничего не изменится!
— И ты мне предлагаешь просто завалиться спать, а, мол, все равно все останется так же, так какая разница, посплю в свое удовольствие… Так? — на повышенных тонах высказалась Аня. — МОЙ. МУЖ. ПРОПАЛ. Как я могу уснуть? — подавив всхлип, она отвела глаза, чтобы не расплакаться.
— Систер, не буксуй, — в комнату вошел брат. — Макс сказал, что позвонит сразу же, как будут результаты. У тебя есть кто-нибудь, кто тоже может прошерстить? У тебя же такие спецы работают.
Она подняла на него бездумный печальный взгляд, посмотрела пару секунд, а потом ее лицо озарилось отголоском надежды.
— Вадик… Вадик! Я вчера как раз просила его порыть в направлении бизнеса Матвея… Попробовать понять, что там за проблемы и кто его подставляет! — она попыталась встать, но живот помешал ей это сделать проворно. — Тем, подай сумку, — попросила она.
Брат быстро сходил в коридор и принес ей сумочку. Она схватила свой телефон и набрала партнеру, в изнеможении слушая протяжные гудки.
— Алло, — раздался веселый голос Вадика. — Ты уже родила и спешишь выйти из декретного отпуска? — пошутил он и сам рассмеялся своей шутке.
— Если бы, — буркнула Аня в ответ своему партнеру. — Ты узнал что-нибудь?
— Что случилось? — видимо, он услышал ее нотки отчаяния в ее голосе.
— Матвей пропал, — вздохнула Аня, мысленно приказывая себе не реветь.
— Вот это новости!.. Ань, я вчера же начал прослеживать все их сообщение с другими компаниями, но чтобы что-то найти, надо больше времени! — друг почти простонал. — Я запустил программку, но она даст сводку только вечером, я сейчас даже примерных результатов не вижу!
Аня тяжело вздохнула и прикрыла глаза.
— Хочешь, я приеду? — предложил тихо Вадик.
— Нет, пока будь там. Лучше сообщи мне, как будет результат, — попросила она.
— Конечно, — пообещал Вадик.
— Выйдите, пожалуйста, все, — тихо попросила хозяйка квартиры, попрощавшись с другом. — Я хочу просто побыть одна.
Тема и мама как по команде разом поднялись и пошли на кухню. А Маша задержалась. Аккуратно присев на подлокотник кресла, она осторожно притянула Аню к себе, пытаясь определить, будет ли сопротивляться она или доверится ей.
— Послушай меня, моя хорошая. У нас с тобой обеих бывали паршивые дни в жизни. И даже годы. Но Матвей к тебе уже возвращался — прямо с того света! И в этот раз он тоже вернется, я в этом уверенна, — пока она говорила, ласково поглаживала Анину голову, перебирая мягкие волосы. — Но ты себя зачем загоняешь в темный угол? Ты для чего так долго за мальчишек билась — чтобы вот так их отставить в сторону, когда тебе вдруг стало неудобно? Дети это не книжка, которую можно вернуть на полку, когда устал читать. И для них ты — бОльшая часть мира! ИХ мира, Ань! Ты не имеешь права уйти и закрыться в комнате, когда тебе плохо! Все, это время ушло! Ты теперь живешь не для себя, а для них — и для них! — усмехнувшись, показала она пальчиком сначала на Анин живот, а потом и на свой. — Так что подбирай сопли, как бы грубо это ни звучало, и как-то доскрипи этот день. На то, чтобы поплакать, у тебя вся ночь впереди! А днем перед детьми ты не должна быть такой! Но и насчет ночи я погорячилась, тебе пока вообще не желательно переживать! Я понимаю, что это на грани фантастики, но постоянно напоминай себе о детях, будь с ними рядом — это поможет, вот увидишь!