Три недели другой жизни
Шрифт:
— Проходи, — кивком показал ей направление в квартиру сын.
Аня отступила в коридор, а потом прошла в комнату и переоделась в свои вещи: легкие брюки и шелковую блузку, — они гуляли вечером с Матвеем по городу, разглядывая витрины магазинов в надежде на то, что смогут придумать хороший подарок для ее племянника, у которого через день будут именины. Во время прогулки по набережной их необратимо потянуло друг к другу; они стояли посреди тротуара и целовались как школьники. Пришлось в самое короткое время искать горизонтальную поверхность, а его квартира находилась ближе.
Сейчас
— Перед смертью не надышишься, — напомнила девушка своему отражению и глубоко вдохнула, прежде чем вышла из комнаты.
Матвея и его маму она нашла на просторной кухне. Женщина резала хлеб, а ее сын разливал по кружкам дымящийся чай.
— Анечка, я даже не поздоровалась, — виновато улыбнулась Светлана Георгиевна и подошла к ней, чтобы обнять.
Аня неловко обняла ее в ответ.
— Значит, все же уехали вы, якобы по делам, предварительно сговорившись, — лукаво прищурилась женщина, переводя взгляд с Ани на Матвея.
— Нет, мама, — со смехом покачал головой мужчина, доставая с верхней полки вазочку с сахаром. — Наша встреча там была абсолютно случайной. Я тебе, между прочим, говорил!
— А еще ты говорил, что у тебя срочные дела, а сам просто сбежал от меня, — укоризненно посмотрела она в глаза сыну.
— Мама! — отвел он взгляд. — Я тебе могу поклясться, что, когда уезжал, даже в мыслях не было, что встречу там Аню. Я вообще планировал провести эти дни в гордом одиночестве.
Не удержавшись, Аня хмыкнула. Светлана Георгиевна с интересом посмотрела на нее. Пришлось ответить.
— Не планировал, а первой же, кого он встретил в гостинице, прямо у стойки администратора, была я.
— Солнце мое, это была судьба, — улыбнулся Матвей, с теплотой посмотрев на девушку.
Мама задумчиво проследила за его взглядом.
— Садитесь, девочки, — пригласил Матвей их за стол.
Втроем они пили чай и проговорили почти все утро. Светлана Георгиевна все же выпытала у них едва ли не все подробности их встречи, искренне переживала, когда Аня рассказала о падении с балкона и качала головой, когда дети признались ей, что думали, будто бы не нужны друг другу. Когда Матвей начал рассказывать о том, что он был сам не свой, когда приехал, у Ани зазвонил в другой комнате телефон.
Коротко извинившись, девушка поспешила ответить на звонок.
Звонили с работы, уточнить, отправила ли она важные бумаги партнерам. Аня уверила, что лично сама все увезла на почту и спецпакетом отправила все необходимые документы.
Возвращаясь на кухню, она невольно услышала разговор матери с сыном.
— Дорогой, я тебя не узнаю! Провстречавшись в общей сложности три недели, вы уже решили жить вместе. Не слишком ли это скоро?
Сначала Матвей ничего не говорил, затем стало слышно, как скрипнула стальная ножка табуретки о пол — видимо, мужчина встал, — и судя по тому, как глухо раздавался его голос — отошел к окну. Аня даже представила, как он привычно сунул руки в карманы
— Я не могу без нее, мам. Я не знаю, как это объяснить… Никогда не был сопливым романтиком, но простыми словами это не опишешь… — он тяжело вздохнул. — У меня будто крылья за спиной сложились, когда она исчезла. Сначала я думал, что это чисто мужское эго играет: еще бы, как это — меня бросили!.. Но потом стало так тоскливо без нее, будто солнце долго-долго не появляется, а ты ждешь… Даже дышишь не так, а сам лихорадочно разглядываешь всех прохожих и как сумасшедший подмечаешь сходство тех или иных черт с ее… Это и правда походило на сумасшествие… Только рядом с ней мне вновь интересно жить, а без нее — все впустую.
Аня стояла в коридоре, глотая навернувшиеся от чувств к этому мужчине слезы, не решаясь показаться им.
Светлана Георгиевна, слегка поцокав языком, сказала сыну:
— Просто ты на самом деле любишь ее, мой хороший! Если вы так уверены в своих чувствах, то, конечно, какая разница, когда начинать жить вместе: сразу или через год… Я рада за тебя, сынок! — в ее голосе проскользнула грусть. — Жаль, что папа не видит всего этого. Но я буду радоваться за нас обоих! — шмыгнула она носом. — Аня замечательная девочка, только, насколько я знаю, судьба к ней жестокой оказалась, она ребеночка потеряла, и жених почти сразу ее бросил…
— Откуда ты знаешь? — пораженно воскликнул Матвей, который обдумывал, когда было бы лучше донеси до мамы эту информацию, чтобы она ненароком не расстроила Аню вопросами о внуках.
— Слухами земля полнится, родной. Тем более, в нашем небольшом городке.
— Просто я сам ничего не знал, пока она мне не рассказала.
— Она тебе все рассказала? Сама? — удивленно спросила мама. — Значит, доверяет тебе. Это очень хорошо, сын.
— Мам, и еще, — немного смущенно начал Матвей. — Не спрашивай ее о детях… Аня… Она не может больше иметь детей, и это для нее все трагично…
— Бедная девочка, — ахнула Светлана Георгиевна.
Аня, затаив дыхание, ждала, когда она спросит Матвея, нужно ли ему такое "счастье"… Тем более, он один ребенок в семье, мать уже в возрасте, а мужчинам нужны наследники…
Но Светлана Георгиевна сказала совсем не то, что ожидала притихшая девушка.
— Значит, Матвей, вам обоим надо быть сильными! Эта боль никогда до конца не пройдет, но ты сможешь ее смягчить! И раз ты взял на себя ответственность за эту женщину, мой мальчик, то никогда, слышишь, никогда не сделаешь ей больно!
— Что ты, мама, — дрогнувшим голосом ответил ей Матвей. — Да я ее на руках готов носить, лишь бы она была счастлива!
— Вот так и должно быть, мой хороший! — она вновь шмыгнула носом. — Дай маме салфетку!
Матвей зашуршал бумагой в шкафу, а Аня мышкой проскользнула в ванную, чтобы прийти в себя. Поплескав в лицо холодной водой, она присела на краешек ванны.
Как так может быть, что мама Матвея отреагировала на новости о ее бесплодии так спокойно и понимающе? В то время как Елена Борисовна, мама Витали, оправдывала поступки своего сына, хотя именно его ребенка девушка потеряла.