Три недели с принцессой
Шрифт:
При всей его доброте дядя Артур оказал Ребекке плохую услугу. Ему следовало или жениться на ней давным-давно, или распрощаться с ней, чтобы она смогла найти себе богатого покровителя. Ребекка могла бы стать состоятельной женщиной, если бы осталась в Лондоне и выбирала любовников, способных вознаградить ее небольшим состоянием. Но его дядя был слишком эгоистичным, чтобы отпустить ее, и слишком слабым, чтобы противостоять сопротивлению родственников, возражавших против его женитьбы.
– Значит, Лия знает, что ее ситуация не уникальна? – спросил Джек.
– Разумеется. Невозможно было бы
Ребекка недовольно скривила губы, что ясно показывало ее мнение о любовнице Кларенса, матери его многочисленных детей, но это могло также быть свидетельством того, что она чувствует себя обиженной. Кларенс признавал всех своих внебрачных отпрысков и даже старался обеспечить средствами к существованию. Совсем не так обстояли дела с Лией и ее матерью.
– Но, как правило, мы не обсуждаем подобные вещи, – добавила Ребекка. – Герцог Йоркский никогда даже не признавал Лию. И моя дочь всегда старалась оградить девочку от сплетен, которые возникают при контактах с герцогами королевской крови, предпочитая, чтобы ее дочь безбедно и безмятежно жила в сельской глуши здесь, со мной.
Последние десять лет мать Лии, Марианна Лестер, состояла в браке с антрепренером популярной театральной труппы. Обычно они выступали в провинции, однако недавно труппа Стивена Лестера подписала контракт с театром в Лондоне. Лии больше всего на свете хотелось бы проводить время с матерью, но Джек не мог не испытывать огромного облегчения оттого, что она оставалась в Стоунфелле. Ведь театральная среда – рассадник непристойных скандалов и сплетен – совершенно неподходящее место для такой невинной девушки, как Лия.
– С этим я полностью согласен, – сказал Джек. – Но все еще остается вопрос о герцогине Левертон. Думаю, нам придется вскоре сообщить Лии, что у нее есть кузина, которая, вероятно, в ближайшие несколько месяцев захочет встретиться с ней. Если мы не сделаем этого, герцогиня скорее всего возьмет это дело в свои руки.
Единственной причиной, почему Джиллиан не мчалась во весь опор в Йоркшир прямо сейчас, было то, что Джек взял с герцога клятву держать это дело в секрете по меньшей мере в ближайшее время. Как только Джиллиан узнает, ее будет не остановить.
– Скорее всего, – согласилась Ребекка. – Хотя я не вижу, какая польза Лии от этого родства. Ведь герцогиня Левертон, несмотря на ее незаконное происхождение, дочь аристократов и член королевской семьи: у нее самая голубая кровь во всей стране, в то время как Лия…
– Родом из доброго английского племени и имеет любящих ее мать и бабушку, – перебил ее Джек.
Ребекка Кинкейд происходила из семьи преуспевающих лондонских купцов и могла бы вступить в респектабельный брак, если бы судьба не распорядилась иначе.
Женщина вознаградила его теплой улыбкой.
– Благодарю тебя, Джек. Ты всегда был очень добр к нам. Ничего удивительного, что моя внучка готова целовать землю, по которой ты ступаешь.
Ее замечание вызвало у него удивление: уж больно странным показался ему такой способ охарактеризовать привязанность к нему Лии.
– Благодарю вас. Значит, как я понимаю,
– Да, – кивнула Ребекка. – Я должна обдумать, как лучше преподнести все это внучке. Нельзя допустить, чтобы у Лии возникли какие-либо напрасные ожидания из-за родства с герцогиней или чтобы она возлагала на нее какие-то надежды. Это только причинит ей душевную боль. Она никогда не сможет вращаться в столь высоких кругах и не должна питать никаких иллюзий на этот счет.
Мнение Ребекки в данном случае было скорее всего правильным. В отличие от Джиллиан Лия не могла рассчитывать на то, что ее благожелательно примут в среде аристократов или хотя бы сельских джентри. Заветным желанием Ребекки всегда было достойно выдать Лию замуж за местного торговца или зажиточного фермера. И Джек всегда знал, что это был бы лучший, удачнейший выход для нее. Но даже такое будущее было для нее под вопросом из-за глупости и упрямства его дяди.
– Хорошо. Полагаюсь на ваше мнение. Но когда Левертоны прибудут в Стоунфелл, нам придется сказать Лии правду, если не раньше.
Похоже, Ребекка испытала облегчение, словно ожидала возражений.
– Конечно, мой дорогой мальчик. Спасибо, что доверяешь мне.
Они услышали торопливые шаги в коридоре, а спустя мгновение дверь в комнату распахнулась и в гостиную ворвалась Лия.
– Ох, будь оно неладно! Джек, я понятия не имела, что ты здесь, но как только Мертон сказал, что видел, как ты шел через сад, примчалась сюда из большого дома. – Девушка положила ладонь на его предплечье и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку. – Ужасно, что меня не было дома, чтобы приветствовать тебя. Пожалуйста, прости.
Джек выглядел несколько ошарашенным, словно получил ощутимый удар по голове.
Он не видел Лию с похорон дяди, когда от горя и волнений ее красивое лицо выглядело бледным и измученным. В траурном одеянии, завернутая в тяжелые шерстяные шали, чтобы не замерзнуть под холодным весенним дождем, Лия казалась несчастным ребенком, остро нуждавшимся в материнской любви и утешении. Теперь же она стала совсем взрослой, к тому же настоящей красавицей.
Она смотрела на него большими, светящимися любовью ярко-синими глазами. Ее румяное лицо со слегка вздернутым носом и сочными розовыми губами в обрамлении темных шелковистых волос, собранных на макушке в простой узел, из которого выбилось несколько непослушных прядей, было прелестно. Выцветший зеленый костюм для верховой езды с украшенным вышивкой корсажем плотно облегал стройное тело с весьма привлекательными формами.
И когда, черт возьми, у Лии успела появиться грудь?
В последние три года Джек редко бывал в Стоунфелле: большую часть времени проводил на континенте со своим полком, – а тем временем его маленькая подруга превратилась в невероятно привлекательную женщину.
И весьма волнующую.
Она наморщила лоб, и ее лучезарную улыбку сменило недоумение.
– Джек, у тебя такой вид, будто ты меня не знаешь. О, неужели я повела себя слишком фамильярно?
Она поспешно отступила на шаг и присела в глубоком реверансе.