Три нью-йоркских осени
Шрифт:
Кто-то слегка тронул меня за рукав:
— Заинтересованы в женщине?
Я вздрогнул. Это была фраза из очерка о «Лоствилле». Ожившая фраза, произнесенная наяву парнем в синем плаще, может быть, тем самым Джонни, что скрывается от простаков с их бумажниками на лестницах старых домов, где живут Роберты Стивенс…
За последние годы я объехал немало стран. Первой, почти десять лет назад, была Швеция. Страна мне понравилась. Вернувшись, я написал несколько очерков. В одном, помнится, была фраза о нищем музыканте, который стоит у моста в малоподержанном пальто.
Нет, трудно увидеть, еще труднее понять чужую жизнь во всей ее полноте, во всей ее сложности и противоречивости, со всеми ее светлыми и темными сторонами! Светлые — напоказ, темные старательно скрывают от постороннего глаза. Это верно и для одного квартала, и для города, в котором затиснут квартал, и для страны, создавшей город с полюсами сказочного богатства и замаскированной бедности.
ДЖО СМИТ И ДЖОН КЕННЕДИ
Джон Фитцджеральд Кеннеди, сорока шести дет от роду, тридцать пятый президент Соединенных Штатов Америки, в ноябре 1963 года нашел вечное успокоение на Арлингтонском национальном кладбище.
Тридцать шестой президент Соединенных Штатов Америки Линдон Бейнс Джонсон, вернувшись с похорон, приступил к обычным президентским делам.
Тридцать пятый президент был самым молодым из всех избранных в Белый дом. Во время выборов доброжелательные фотографы снимали его при резком боковом свете — чтобы признаком рано пришедшей государственной мудрости как можно сильнее обозначалась каждая морщинка — и печатали портреты без ретуши.
Говорили, что Джон Кеннеди читает больше, чем любой из его предшественников. Он много путешествовал в юные годы, бывал в Советском Союзе, владел пером, как профессиональный журналист, написал несколько книг и за одну из них получил премию Пулицера.
Джон Кеннеди победил на выборах незначительным большинством голосов, и сначала его не считали многообещающим президентом. Позднее, с известного исторического расстояния, несостоятельность некоторых оценок стала очевидной. Джон Кеннеди не успел доделать многого, пробыв в Белом доме менее трех четвертей одного президентского срока, и, однако, честная Америка искренне оплакивала его, а многие миллионы людей всех цветов кожи были потрясены его гибелью и гневно осуждали убийство.
Джон Кеннеди был капиталистом, миллионером и сыном миллионера, самым богатым президентом в истории Соединенных Штатов. До последней секунды служил он своему классу. Но в отличие от многих ныне благополучно здравствующих деятелей этого исторически обреченного класса Джон Кеннеди постепенно стал более трезво, реалистичнее оценивать соотношение сил, сложившееся на старой нашей планете.
В день вступления на пост и принятия присяги после торжественного проезда по Пенсильвания-авеню — по той самой улице, где потом провезли на пушечном лафете гроб с его телом, — новый президент в первой речи призвал заново начать поиски мира, прежде чем темные силы разрушения поглотят все человечество в результате преднамеренного или случайного самоуничтожения.
У него было потом немало ошибок, срывов, отступлений от провозглашенной цели. Но он умел многое передумывать и критически переоценивать.
К концу своей недолгой жизни он призвал американцев пересмотреть их отношение к возможностям мира, к Советскому Союзу, к ходу «холодной войны», к свободе и миру внутри страны.
Широта взглядов президента сказалась и в том, с какой энергией, преодолевая сопротивление влиятельных реакционных сил, он содействовал заключению Московского договора и его ратификации.
И вот когда, казалось, в наибольшей за время его президентства степени наметилось благоприятное для дела мира развитие взаимоотношений между нашими странами, прозвучали роковые выстрелы в Далласе…
После выстрелов в Далласе
На Арлингтонском национальном кладбище, где хоронят солдат, прах президента покоится по праву. Б прошлую войну он пошел добровольцем на флот, командовал торпедным катером, после тарана японского эсминца тонул вместе с экипажем своего судна и, сам раненный, выплыл, спасая тяжело раненного товарища. Во время избирательной кампании противники при всем старании не могли найти в его биографии чего-либо подобного той грязи, которой была испачкана политическая карьера Ричарда Никсона.
Мы, естественно, по-иному, чем американцы, оцениваем политические добродетели. Однако порядочность есть порядочность и мужество есть мужество. Та естественная для порядочного человека линия, которую покойный президент занимал в расовом конфликте, при всей ее недостаточной действенности была в условиях современной Америки линией мужества. И роковая поездка Джона Кеннеди в Даллас, в гнездо «бешеных», несмотря на тревожащие предупреждения, несмотря на просьбы отменить ее, была неосторожным поступком человека далеко не робкого десятка.
Сенатора Кеннеди мне доводилось неоднократно видеть и слышать во время выборов 1960 года. Президента Кеннеди последний раз я видел осенью 1962 года на углу Сорок второй улицы и Третьей авеню.
Вечерело. Вдруг пронеслись два полицейских мотоцикла с гибкими качающимися антеннами. За ними — машина с красной мигалкой на крыше кузова. Президент ехал в открытом автомобиле, окруженном мотоциклистами. Впереди и сзади — две машины со штатскими. Одна с охраной; блеснули стекла бинокля, которым человек, сидящий рядом с шофером, обшаривал верхние этажи зданий. Другая — либо тоже с охраной, либо с хроникерами. Замыкали кавалькаду мотоциклисты.
Годом позже на первых снимках с места трагедии я увидел знакомые шлемы полицейских мотоциклистов. Как всегда, они сопровождали машину президента. В первых телеграммах из Техаса сообщалось, что в Далласе, по крайней мере внешне, принимались обычные меры безопасности. Упоминалось даже о тщательном исследовании продуктов, которые должны были попасть на стол президента, и роз, предназначенных для украшения стола. И при всем этом — выстрелы среди бела дня со спокойно и заблаговременно выбранной удобной снайперской позиции (а по мнению некоторых, даже не с одной позиции) в центре города.