Три песо
Шрифт:
— На «Дойчланде» поднят сигнал, ваше высочество — то приказ адмирала Дидерихса. «Ирене» и «Принцессе Вильгельмине» надлежит немедленно идти к флагману и вместе отходить к Маниле под прикрытие береговых батарей. Вам, экселенц, надлежит на «Кайзерине» и «Гефионе» прорываться на соединение с эскадрой адмирала Камары!
— Дать полный ход, капитан! «Гефиону» следовать в кильватере! Надеюсь, что крейсер не подведет!
Принц посмотрел на небольшой, чуть меньше четырех тысяч тонн водоизмещения корабль, наиболее слабый среди остальных — всего десять 105 мм пушки. Зато командир, корветтен-капитан Фридрих Фоленус, истовый служака, содержал свой крейсер в надлежащем порядке. И не ошибся — «Гефион» не только не отставал от флагмана, но даже мог опередить его, такое возникло ощущение. И все
— Вроде оторвались от противника, — не слыша взрывов, тихо произнес принц Генрих, посмотрел в бинокль и вздохнул с нескрываемым облегчением. Оба крейсера с «женскими именами» уже подошли к «Дойчланду», отчаянно отстреливаясь от американских канонерок с «Бостоном» и «Рейли». А вот «Олимпия» с «Балтимором» прекратили погоню. И, сделав разворот, понеслись обратно. Но поздно — в оптику было прекрасно видно, что три германских корабля, пусть порядком избитые, все же вошли под защиту береговых орудий — у борта «Бостона» неожиданно «вырос» высоченный всплеск от 240 мм снаряда. Это подействовало отрезвляюще даже на опьяненных победой американцев — их корабли тут же отвернули, вняв предупреждению…
Схема бронирования и вооружения броненосного крейсера «Император Карлос V» — в отличие от «инфант» он защищен гораздо лучше, а площадь бронирования гораздо больше жалких десяти процентов. Одна беда — пушки «гонтория», с ними «армада» промучилась всю войну. Зато морское министерство попыталось «сэкономить», вот только затраты на производство откровенного брака оказались многократно выше ожидаемой прибыли, а стоимость «инфант» возросла на треть — с 15 до 20 миллионов песет…
Глава 18
— Я понимаю, что теперь нам нужно идти в залив совместными силами и там дать сражение неприятелю. Какой то злосчастный оказался вчерашний день… да и ночь тоже… Мы попытались атаковать неприятеля миноносками, но монитора с крейсером на месте не оказалось. Как ушли — не понимаю…
Контр-адмирал Камара сокрушенно покачал головой — такого афронта он никак не ожидал, казалось, что сама судьба над ним жестоко посмеялась. В собственной ошибке он боялся признаться самому себе — Субик мог же занять на сутки раньше, снять со вспомогательных крейсеров и с ростров «Пелайо» и «императора» минные катера. Их было доставлено шесть, включая те четыре, которые оставили перед походом в Вест-Индию «инфанты» и «Кристобаль Колон». И провести с миноносками ночные учения с пробными атаками, которые ему настоятельно рекомендовали совершить заблаговременно. Однако он сам настолько был занят спешной выгрузкой десанта на берег, что просто позабыл, как и штабные.
Так что появление «Монтерея» и «Чарлстона» в Субике оказалось полной неожиданностью, хорошо, что купленный у немцев лайнер «Колумбия», переделанный во вспомогательный крейсер «Рапидо», успел предупредить, благо ход в 18–19 узлов держал достаточно устойчиво. Да и противник для любого малого небронированного корабля был серьезный — вооружение из двух 160 мм и пары 140 мм пушек давало на то определенные надежды. Вот только в намечавшимся сражении ставить его в линию Камара не собирался. Броненосца и большого забронированного крейсера по его замыслу должно было хватить для оглушительной победы над отрядом из двух маленьких кораблей, загнанных
Однако успеха в артиллерийском бою, на который так рассчитывали потомки конкистадоров, не было достигнуто от слова «совсем». Да и как победить, если безбожно промахивались с двадцати пяти кабельтовых, а подойти поближе не решились из-за риска сесть на мель. И при этом неудачно маневрировали, и сами получили два попадания крупнокалиберными снарядами, к счастью, не нанесших серьезных повреждений. Кроме небольшого пожара на кормовой надстройке броненосного крейсера, где не убрали деревянный настил, по которому в тропиках гораздо лучше ходить, чем по раскаленному под жарким солнцем стальному настилу.
Ночью были отправлены в атаку миноносцы, что рыскали два часа и добились одного удачного торпедного попадания в стоящий на отмели корпус брошенного тут испанцами парохода. Монитор с крейсером ухитрились вырваться из ловушки сразу после полуночи, дождавшись момента. А быстроходные «торпедеро-канонеро» по его приказу рыскали в поисках второго монитора, который утром все-таки обнаружили, но уже входящим в Манильскую бухту, причем с юга — капитан вражеского корабля просто обманул их, а грозные десятидюймовые орудия парой выстрелов отогнали испанцев от транспортов, что сопровождали «Монаднок».
А там подошли к входу крейсера «Рейли» и «Бостон», а потом показались прорвавшиеся из Субика «Монтерей» и «Чарльстон», и «Молина» с «Филипинами» предпочли ретироваться, от греха подальше — не с их 120 мм пушками «гонтория» морские сражения устраивать. При этом капитаны авизо как-то ухитрились не заметить выскочившие ближе к вечеру германские крейсера, что покинули Манилу в чрезвычайной спешке, будто за ними гналось стадо в тысячу разъяренных дьяволов.
Да оно и понятно — весь разработанный план уничтожения неприятельского флота с треском провалился. Германский контр-адмирал Дидерихс дал американцам двадцать четыре часа на размышление, и как раз сегодня испанская эскадра должна была зайти в залив, и там объединиться с алеманами, хитрость которых увенчалась бы полным успехом. Но весь прекрасно раскиданный пасьянс скинули одним взмахом эти безумные и очумевшие от собственной наглости янки. Стоило им получить ультиматум, как они моментально, часа не прошло, ринулись в драку против эскадры формально не воюющей страны, вместо того, как положено у всех цивилизованных европейских стран выслать парламентеров, начать дипломатические переговоры, и прийти к определенным на них компромиссам…
— Адмирал Дидерихс будет ждать нашего прибытия завтра, сеньор Камара. Его броненосец «Дойчланд» и два бронепалубных крейсера встали в самой Маниле, под прикрытие 240 мм береговых пушек, снаряды которых способны утопить любой неприятельский корабль. К тому же расчеты орудий укомплектованы немцами, прекрасно знающими эти системы Круппа. А для противодействия атакам миноносок, которые могут быть на американских кораблях и транспортов, будет затоплено несколько пароходов, что станут своеобразными щитами. И при этом не помешают выйти нам навстречу боевым кораблям. К тому же у нас там есть три катера, на которые легко поставить торпедные аппараты — ведь их оттуда и демонтировали, чтобы ввести американцев в заблуждение. Но Дьюи о том знает — недаром предупреждал своих моряков об опасности ночных атак самодвижущими минами.
— Конечно, ваше высочество, завтра после полудня мы придем к Маниле, и там дадим неприятелю сражение, которое покажет ему всю возросшую мощь нашей союзной эскадры. К тому же мы захватили четыре американских транспорта со всяческими припасами и углем.
Контр-адмирал Камара говорил уверенно, но уже без прежнего апломба — теперь дон Мануэль отчетливо осознавал, что легкой победы над врагом уже не будет. Если вообще достигнут завтра какого бы ни было успеха, то за него придется заплатить большой кровью. Но идти в бой необходимо, хотя два подошедших монитора чрезвычайно усиливали вражескую эскадру. Но эти корабли совершили дальний переход, на них масса поломок, к тому же в Маниле стоит союзная германская эскадра, что может помочь. Благо немцы получили боевой опыт, и, судя по кипящему гневом младшему брату кайзера, просто жаждут реванша. А этим и следует воспользоваться…