Три песо
Шрифт:
— Приподними меня, я маленькая, ничего не вижу!
Он живо подхватил Марию на руки, поднял как пушинку, искренне удивился — девушка несколько раз поцеловала пятно, когда опустил на палубу, увидел льющиеся из глаз слезы.
— Тебя ведь тогда могли убить, и я бы не узнала что такое любовь, одна-единственная на всю мою жизнь!
И снова объятия, прилюдные, недопустимые — но офицеры и матросы продолжали старательно делать вид, что ничегошеньки не видят. Только во взглядах на принцессу было такое обожание, что дай волю, преклонят колено. Только подумал, как два офицера тут же опустились на колено и склонили головы, а затем последовали и другие. И седой адмирал тоже — дон Конкас повел себя как
— Завтра же венчаемся, — решительно произнес Рамос, и, заглянув в ее округлившиеся от восхищения глаза, добавил:
— Пока мир не заключен, идет война, а на ней каждый час дорог. Все эти помолвки, обряды, традиции, все к якорю. Ты инфанта, и корабль носит твое имя! И горе тому, кто станет у нас на дороге! Пошли!
— Да плевать на все это, я в рубище к алтарю подойду, только бы с тобой навсегда, на всю жизнь!
Вот теперь все условности, которые опутывают жизнь монархов липкими узами, были между ними разорваны и отброшены, они переступили их, отпихнув как ненужную ветошь. И оба, сцепившись ладонями, направились в адмиральский салон, где находилась инфанта Изабелла, дочь королевы Изабеллы II, известной своими любовными приключениями, или блудливостью, если говорить без прикрас. Потому что все в Испании знали, что девять ее детей, включая покойного короля Альфонсо, от разных отцов, ибо супруг испытывал патологическое отвращение к женщинам, предпочитая им совсем иные увлечения со своими миньонами, как король Генрих III, тот самый, чьи пристрастия описаны даже самим Дюма…
Королева Изабелла II приложила максимум усилий, чтобы дискредитировать саму идею монархии натуральным подрывом внешних приличий, в результате чего провела жизнь в Париже, после вхождения сына на престол. Хорошо, что ее супруг формально признавал отцовство всех своих детей. Как тут не вспомнить шута Шико, который предлагал королю Генриху жениться на герцогине Монпансье, мотивируя это следующим — «если вы не сделаете ей наследника престола, то она подарит его вам»…
Глава 64
Пробудился от жара, что обдавал весь бок и плечо, и невольно вскинулся, просыпаясь, и сразу уткнувшись носом в копну душистых волос. И тут с ним произошло то, что с одним героем — «вспомнил все». Словно в сказке, но не по привычным для королевских династий традициям и канонам, а как мощный ледокол ломает на своем пути толстый лед, они на пару с инфантой отчебучили номер. Вроде не в своем уме были — 58-ми летний адмирал и 16-ти летняя принцесса, что еще даже в общество не выходила, и воспитывалась чуть ли не в монастырской строгости.
— Да уж, когда узнают о такой королевской свадьбе, то нарекут ее пиратской. Да плевать — они тут закостенели до монументной «твердости», а в Новом Свете все гораздо проще. Флаг на броненосцах «ново-испанский», а значит моя территория, а раз так, то мои и правила. Я к ним в Мадриде еще в примаки не нанимался, на коленках ползать. Не подданный, чай, и никогда им не был — отслужил свое, и остался при своих интересах, да еще с молодой красавицей женой, что такая же авантюристка. Два сапога пара — вот так и свели нас причудливые изгибы судьбы.
Сергей Иванович фыркнул, вспоминая два прошедших дня. Позавчера они объяснились под грохот орудийных выстрелов, дальше начали действовать, ввалившись к капеллану. Тот согласился их немедленно повенчать, не испугался гнева своего церковного начальства, сказав, что браки совершаются на небесах. Правда, тут же дал падре гарантию,
Дальше отправились к инфанте Изабелле, что фактически стала для принцессы второй матерью — собственных детей у нее не было, а к двум племянницам Мариям она прикипела сердцем. Почти куртуазно изгнав свитских дуэний, почти также как в библейском сюжете поступили с мздоимцами в церкви, они огорошили пожилую инфанту о своем решении немедленно вступить в брак, то есть в полдень следующего дня.
Судя по вытаращенным глазам пожилой тетки, Изабелла такого фортеля не ожидала, даже лишилась речи. Однако он ее привел в чувство не придворным, а морским способом, даже голоса не пришлось повышать. Опомнилась, и затравленно посмотрев на железный склеп, в который каюта на броненосце могла превратиться в шторм, согласилась с его обстоятельными доводами за немедленное венчание, благо орудийного грохота наслушалась, и повторения «концерта по заявкам» не захотела. И надо отдать должное, тут же благословила, причем было видно, что искренне.
Обручение назначили ближе к вечеру, нужно было к нему подготовится, и они с инфантой отправились в кают-кампанию, где объявили о своем решении всем офицерам. И закипела жизнь, будто объявили «алярм» и броненосец начали спешно готовить к бою. Причем командование принял на себя контр-адмирал Конкас, его бессменный начальник штаба, а заместителем стал альмиранте Антонио Элат, спешно вызванный с «Бискайи», с ним прибыли и командиры трех других броненосцев.
Короля и генералиссимуса собственные подчиненные, среди которых хватало и подданных, отодвинули в сторону, сопроводили в каюту, словно заточили в келье монаха, и он принялся усердно молиться, использую распятием обнаженный меч легендарного Сида. Поднялся с колен, только когда позвали на обручение, где они обменялись золотыми кольцами, которые ухитрились сотворить в корабельной мастерской, причем с символом самого броненосца. Однако во все времена на флоте хватало специалистов с разносторонними знаниями, те еще «кулибины», не то, что за кольца, за «вечный двигатель» взяться смогут, и эта штука у них работать будет.
Затем их развели снова по «узилищам» — он усердно молился, не курил и не ел — памятуя, что долг и слово чести превыше всего. Только несколько глоточков воды, и все — почти сутки без сна, когда отстояв все службы в церкви, наступил долгожданный момент венчания. Невеста была в скромном платье, ослепительно белом, никаких пышных кружев, лицо прикрыто фатой. И драгоценностей никаких — моментально стало ясно, что все, что случилось между ними, экспромт, тот самый «удар молнии». Многие о нем слышали, но только единицам его довелось пережить, когда «крыша» натурально «съезжает», запах пороха будоражит кровь, и все под гром орудий.
Стоять он не мог, чувствуя, как подгибаются колени, но усилием воли заставил тело вытянуться. И при этом поддерживал Марию Терезию, у девушки явно подгибались колени. А там под грохот орудий они вышли на верхнюю палубу, пройдя под обнаженными стальными клинками, которые воздели над их головами выстроившиеся в две шеренги офицеры. Прошли вперед, поднялись по трапу — команда застыла, все по «первому сроку» — белоснежные, как чайки. А вот морские пехотинцы в полном облачении, с подсумками и винтовками, взяли на «караул» — они шли мимо их, и видели восторженные глаза молодых парней.