Три подруги и пустынная кошка
Шрифт:
— Я знал это с самого вашего детства, — промолвил глава стражи. Мы в это время уже были метрах в ста от берега. — В день, когда ваш отец официально представил двору свою новую, на тот момент только вторую жену, я увидел ваш взгляд. Я увидел, как вы посмотрели — и на него, и на неё. И понял кое-что очень важное. Я подумал: «Она за всё отомстит».
— Неужели у меня настолько красноречивый взгляд? — нервный смешок вырвался из груди.
— Красноречивее, чем вы думаете, — подтвердил Лорс. — На самом деле, для кого-то в ваших глазах — весь мир.
Повисло молчание. И я впервые в жизни подумала, что, возможно, для верного Лорса я — не только объект для защиты. А что-то гораздо большее. Размышлять так было странно, наверное, потому что я не привыкла думать о себе как об объекте любви. Любви настолько чистой и безусловной, что любящий готов любить на расстоянии, удовлетворяясь малым. Сколько в этом мире тех, кто умеет любить издали? Кому достаточно знать, что любимый просто жив? Что он просто есть? И быть готовым прийти на помощь тогда, когда это нужно, не отягощая своей любовью?
Любить в одиночку — ноша почти неподъемная.
Сколько сил для этого нужно?
Я взглянула на Лорса, как на мужчину. И с этой точки зрения он был идеальным — притягивающая взгляд внешность, твердый характер, уравновешенный нрав и опыт того, кто умел делать очень точные выводы.
Он идеально подходил на роль короля.
— «Я никогда не мщу. В случаях, когда я вынужден действовать против других людей, я ничего против них не предпринимаю сверх того, чего требуют необходимость самосохранения или предотвращение нового вреда с их стороны», — процитировала я. — Людвиг ван Бетховен. Так значит, вы на моей стороне? — спросила я.
Глава стражи остановил своего дьявола, развернулся, поклонился, так низко, что кончики его пропитанных соленой водой волос вновь окунулись в воду и проговорил, жестом пропуская меня вперед:
— Да, моя принцесса. И я последую за вами куда бы вы ни отправились, — проникновенно проговорил Лорс.
Я остановилась рядом и, рассматривая его волосы, спросила:
— Но почему? Вы столько лет были верны моему отцу и теперь готовы предать его? Ведь вы же понимаете, что выбирая меня, отрекаетесь от него?
— Потому что я могу понять это. Я могу понять злобу, ненависть, желание ответить ударом на удар, отомстить за свою семью. Это то, что мне близко, как близки и вы, Ваше Высочество.
Я кивнула, принимая его ответ, и поплыла к берегу.
Больше мы не разговаривали. Но я чувствовала на себе его взгляд.
Удивительно, но мне нравилось то, что он смотрел на меня.
Глава 36
Достигнув берега, мы отпустили скатов, которые остались плавать тут же, и ступили на песок.
Почти исчезнувшее за горизонтом солнце роняло прощальные оранжевые лучи, окрасив небо в багряные тона.
Я быстро огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыть наготу, потому что волосы у меня были не такими длинными, как у Лорса и на позволяли укутаться в них, как в пелерину. Поэтому я подхватила кусок чего-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось обрывком рыболовной сети, и обернула её вокруг бедер. Сеть была старой и пропитанной солью, а потому жесткой и колючей, неприятно царапающей кожу. Но вариантов в моем распоряжении имелось немного — либо терпеть неудобства, либо щеголять перед отцом и Лорсом голой, что для них было естественной частью бытия, а для меня — чрезмерной эксцентричностью.
Мы успели лишь осмотреться по сторонам и убедиться в отсутствии любопытных глаз, как вода метрах в двухстах от берега начала бурлить, клокотать и захлебываться пеной. На поверхность вырвалось несколько пузырей, а вскоре океан будто начал закипать. Что-то, что было под водой прогнало штиль, взбудоражив стихию. Поднялись волны, сперва небольшие, но они крупнели с каждым очередным набегом на берег, пока не слились в череду водяных гигантов. Выгнувшись, волны с раздраженным грохотом одна за другой обрушились на остров. Да так, что нам с Лорсом пришлось броситься врассыпную, укрывшись за пальмами, чтобы не оказаться смытыми. Вмешиваться магией ни он, ни я не рискнули. Океан и так был недоволен, это чувствовалось в концентрированной солености брызг, в гудении дна, в рваном треске ветра.
Но вот, последняя из сокрушительного каскада волн сошла и в закатном ореоле на поверхность вырвался саркофаг. Следом из воды поднялся отец, окутанный перламутрово-голубым сиянием. И поплыл над водой, погрузив каменную коробку внутрь водяного шара, которым управлял одной рукой. Управлял крайне паршиво, потому что шар этот на всех порах мчался к нам.
Я уже начала прорабатывать экстренный план, взволнованно размышляя, как так словить усыпальницу и не опустить при этом остров на дно, потому что магия моя была подобна дубине. Но делать этого к моему облегчению не пришлось. Едва гробница приблизилась к берегу, как вода потоками схлынула вниз, и сооружение рухнуло на песок с такой силой, что пробило неглубокую яму. От толчка я пошатнулась и повалилась бы на колени, если бы не была вовремя подхвачена Лорсом.
— Мог бы и поаккуратней, — проворчала я, отряхиваясь от комков мокрого песка, адресуя свою претензию к отцу. Тот, подплыв к нам по воздуху, легко сошел на песок и самодовольно поглядел на меня, ожидая похвалы. Но я сходу срезала его: — Аплодисментов не дождешься.
Папуля сердито поморщился, сверкнув белоснежными клыками.
— Что теперь? — вопросительно перевела я взгляд на Лорса, который, старался стоять ко мне боком и не демонстрировать то, что не могли прикрыть распущенные и уже успевшие высохнуть локоны. Папуля таким пониманием не отличался, ничего не стеснялся, а стоял, гордо расставив ноги и уткнув руки в берда.
— Я думал, ты мне расскажешь, — самодовольно хмыкнул отец, прекрасно понимая мои чувства, но не желая их учитывать. — Это ведь ты все затеяла.
— Да, я затеяла спасение своей подруги, — не сдержалась и огрызнулась. — Но для этого нужно сперва достать тело из этого каменного ящика!
— Доставай, — щедро разрешил отец.
— Я? — от возмущения аж подпрыгнула на месте.
— Ну, не я же! — округлил глаза король.
— А как я должна это сделать? — мы продолжили пререкаться. — У меня нет такой физической силы, чтобы каменные гробницы разбивать!